Это самая старая семейная фотография, что у меня есть. На ней моя бабушка Просковья Васильевна Сизова. (стоит в центре) Извиняюсь за качество, но что есть.. 1914 год. Станица Заисанская. Здесь ей 14 лет. Рано оставшись без родителей, воспитывалась в семье священника. Сидит его жена и шестеро детей (шестого справа плохо видно) Сам батюшка видать занят был)))) В первый раз вышла замуж в 17 лет. Муж - хорунжий Сибирского казачьего войска, провоевав Гражданскую, в составе Белой Армии, естественно, вернулся в начале 20-х, но ненадолго. В наших краях еще долго бушевал пожар революции, часто вспыхивали восстания против новой власти, так и погиб её первый супруг
в одном из боев с Красной Армией. Прасковья осталась одна с двумя малышами. А потом в её жизнь ворвался мой дед - Иван Петрович, двоюродный брат её бывшего мужа. В отличие от двоюродного брата, Иван в Гражданскую воевал за красных. Трудно сказать, что бы было с Прасковьей, как с бывшей женой белого офицера, если бы не Иван. Поженились и зажили дружно. Дед был партийным работником и все попытки НКВД подкопать под жену пресекал на корню.. Родила Прасковья еще троих детей, в том числе моего отца. Удачно сложилась судьба моей бабушки. Двое старших были на войне, и вернулись живыми и здоровыми. Беда обошла стороной ее семью. Хотя уличное прозвище в своей станице у бабушки было именно Беда. А детей естественно звали Беденята.))) Прожила 94 года. Очень многое помню из её рассказов. Царствие её Небесное!
Надежда как видите есть:
Вы совершенно правы, есть такие. Их даже раздражает присутствие пенсионеров в общественном транспорте и это модератор. Сказывается среда воспитания, обитания. О времена, о нравы.
Свидедельств о награждениях, к сожалению, тоже нет.
Свидедельств о награждениях, к сожалению, тоже нет.
Дед по отцу - тоже воевал, кавалер нескольких орденов "Отечественной Войны", медалей тоже много. Учитель, потом директор школы.
Это те, кто остался в живых после Победы. Погибших двоюродных и троюродных дедов, дядь и теть - целый список.
Дед по отцу - тоже воевал, кавалер нескольких орденов "Отечественной Войны", медалей тоже много. Учитель, потом директор школы.
Это те, кто остался в живых после Победы. Погибших двоюродных и троюродных дедов, дядь и теть - целый список.
А мне о Войне рассказывал дед,
Когда нас никто слышал.
«Запомни, внучок, нас мало таких,
Кто все это видел и выжил».
О том, как солдат, в сорок первом
Зимой. Стоял, с ружьем против танков,
Морозы под тридцать. Зимняя ночь.
Атака «фашни». Бой вповалку.
Панфило
Но там, было их двадцать восемь,
Не сто и не двести. Рассказы одни,
Что было не так. Это сводки…
Москву отстояли, был сорок второй,
Сто грамм перед боем – не пьянка.
«
А сзади возникла заградка…
Был госпиталь, снова передний край
Бои под родным Ростовом,
И снова с тяжелым ранением слег,
Зато награ
Бои, наступление, снова бои –
Война, не попишешь, жестокость.
Друзей не осталось, все полегли.
Знакомых косило. Не новость.
Под Курском участвовал в бойне машин,
И выжил, и снова награда,
И
Сам он отказался – «Не надо».
В землянке ночами, между боев,
Шел разговор о любимых,
И письма писались, но с выбором слов,
Цензура, блин-ком, ехидна.
Там многое было еще в пути,
Сейчас я не вспомню
Но точно, конкретно, я знаю одно -
Он «Победа!» писал на Рейх-Стаге...
И есть у меня, пожелтевшая уж
Но, все-же живая память –
Полевой почты грязный «треух»-
Для Бабушки. Но прочитал я:
«Победа, родная!!!
И пусть я сейчас в Берлине –
Вернусь уже скоро – все позади.
Ты просто дождись, любимая!»
Сейчас оголтелая сволочь, МНЕ,
Утверждает – все было иначе,
Концепция, однообразность, стандарт,
Но, вдумайтесь, что это значит?
Из них, может
Что ложь в этой вот «треуголке»???
Которую я сохраню для детей,
И им объясню – все. До точки.
Мне неинтересе
А этот - мне был безразличен…
Но то, что творит эта свора, порой,
Нельзя описать без кавычек.
Я видел, как немцы хоронят своих
Кресты ставят под Сталингра
Напротив советское кладбище есть,
И выглядит хуже. Так - надо???
Да что происходит? Со мной, со страной?
Похоже, что в кому все впали…
Останутся скоро рабы, перегной,
И те, кто нас всех распр
парадокс