Сказание о злоречивомъ вознице

Восхотехъ азъ убо вам, братие, поведати повесть сию
предивную, страха и ужасти исполнену и неизреченнаго удивления достойну, како
азъ, многогрешный претерпехъ от наглаго и злоречиваго возницы, еже на дорозе мне
сретеся за грехи моя. Обаче же не токмо потехи тщетной ради повествую сказание
сие, но дабы предложити, яко подобаетъ повествования писати.

Бысть убо в лето 7518 августа пятаго дня въ четвертокъ. Ехахъ азъ на своея
колеснице новокупленной, иже немцы канацкие сочиниша, по некоей улице велми
тесной. Паче же не борзо течахъ, но косно тошняхъ, понеже на преждерекомой
улице мнозии иныя колесницы упокояшася и широту ея сократиша. Язъ убо колесницы
противныя пропущахъ и ожидахъ, дондеже проехати имуть, точию бы никоторые черты
и пороки или иную пакость имъ причинити. Паки же, ни мало замедливъ, истекохъ
из узины на пространство порожнее.

Абие обгоняетъ мя телега, во языцехъ тазомъ нарицаема, и паки путь мне
преграждаетъ перед трепутиемъ. Язъ остановихся упокоением нужным, дабы ничтоже
поразити повозки сей тылы хилыя. Исъ телези изыде возница, летами юнъ, плотию
тщий, космами светелъ, но яко безбожный безсерменъ, нагъ выше чреслъ своихъ
сый, и образом лютъ и страшенъ бысть вельми.

Воззре на мя сей возница немилостивыми очима своима и отверзе уста свои
злоречивыя и изблева на мя, яко змия, ядъ смертоносный и слово злоклеветное,
вопия яко азъ не прилежанием усердым, но ложию лукавой и воровством восхитихъ
дозволение колесницу водити, поелику яко купилъ быхъ грамоту колесничную, мзду
спекулатору уплативъ.

Язъ убо седохъ внутре, слышахъ таковые нелестные глаголы и ничтоже разумехъ,
чего ради сей неряха и крамольникъ калъ свой злосмрадный испражняетъ на мя изъ
устъ своихъ. Даже помыслихъ язъ яко нехотя преступилъ бехъ каноны двизания
дорожнаго либо прежъ подрезалъ бехъ онаго окаянника.

Аще и смеяхся, въ утробе своея колесницы пребываша, действенно же устрашихся
азъ, яко сей смердъ безумный велие пакости учинити имать, и олно сткло двери
моея отнюдь воздвигохъ.

Последи, изнуривъ ядъ злобы своея и превеликие на мя, грешнаго, хулы истощивъ,
вниде сей злоречивый песъ въ колесницу свою, затвори дверие и утече нагло
восвояси, истерза обода колесъ своихъ о смолу подорожную съ ропотомъ великимъ.

Паки уразумелъ есмь, еже ничто же толи преступихъ. Препинахъ убо язъ сему
злоклеветнику борзо и лихо по стезе сей тесной невозбранимо проехати и сице не
дахъ угасити распалаемаго огня борзострастия его злоумнаго, чего ради убо
исполнися оный кликуша сквернословия тлетворнаго и гузоболезни прелютой.

Сему жъ сказанию конецъ да зде бысть.

(написано на русском языке начала 17 века)