Неужели наши предки были такими худыми и невысокими?! В ГАЗ-ММ, больше известный как «полуторка», не садишься — влезаешь, втискиваешься. С комфортом разместиться невозможно: сиденье — узенькая лавчонка, тоненькая подушка которой под весом водителя продавливается до каркаса, крыша нависает настолько низко, что рослые седоки продавливают макушкой брезентовый потолок. Педали подвешены слишком высоко, баранка стоит почти вертикально... В легендарной машине не сидишь, существуешь. Сгорбившись, сжавшись, напрягшись.
Чтобы завести двигатель, нужно проделать целый ритуал. Открываем краник бензобака (последний расположен прямо под ветровым стеклом), поворачиваем крохотный ключик, включая зажигание, левой ногой выжимаем сцепление, настолько тяжёлое, что приходится наваливаться всем телом, а носком правой ноги вдавливаем кнопку стартера, пяткой слегка (и только слегка — иначе зальёшь свечи!) притапливая педаль акселератора... Это если стартер работает — они редко служили дольше, чем полгода. Обычно мотор заводили «кривым способом», то есть пусковой рукояткой.
Заурчала, забулькала рядная четвёрка! На пустой машине нужно трогаться со второй передачи, а вот первую лучше приберечь для тяжёлых условий и полной загрузки — при передаточном отношении 6,4 на асфальте ею пользоваться негде. Короткий разгон, после которого обязательно нужен дедовский двойной выжим: выжать сцепление — включить нейтраль — отпустить и выжать сцепление — врубить третью. На третьей можно ехать будто на «автомате», потому что двигатель тянет «от холостых до самых до окраин». Однако где находятся эти окраины, определить невозможно — тахометра нет.
И только когда хорошенько разгонишься, включаешь «четвёртую». Если верить заводским данным, разогнаться ГАЗ-ММ способен до 80 км/ч. Но уже после «сорока» двигатель надрывается, трансмиссия завывает, и хочется сбросить скорость. И не столько из-за звуков, сколько из-за страха — управлять «эмэмкой» просто боязно! Представьте, что баранка делает 2,5 оборота от упора до упора. Без усилителя. Каждый поворот — подвиг, проверка крепости бицепса. И тормоза без усилителя. Отчаянно жмёшь на педаль, но замедление едва-едва нарастает. Так что начинать тормозить нужно сильно заранее, здорово напрягая мышцы правой ноги.
Кстати, что касается тормозов. Чем отличается ГАЗ-ММ от ГАЗ-АА? Многие думают, что это упрощенная «фронтовая» версия «полуторки», об истории создании которой рассказывал газовский ветеран Михаил Куперман: с брезентовой кабиной, одной фарой и без передних тормозов. Не совсем так. В 1938 году грузовичок ГАЗ-АА пережил небольшую модернизацию, после чего получил индекс ММ. Результатами обновления стали 50-сильный двигатель вместо 40-сильного, усиленное крепление задних рессор, а также новые рулевой механизм и карданный вал. Внешне же автомобили «старого» и «нового» образца не отличались.
Но когда началась война, Горьковский автозавод пошёл на максимальное упрощение модели — на верхних снимках хорошо видно, чем отличается «мирная» версия от «фронтовой». В целях экономии исчезли глушитель, бамперы, а также вышеупомянутые правая фара и передние тормозные механизмы. Из-за нехватки тонкого холоднокатанного металла крылья стали делать из кровельного железа, а кабину — сначала из дерева, а потом и вовсе из брезента. Кстати, печки здесь не предусмотрено... Только отверстия под ногами, через которые пышет жаром двигатель.
Этот двигатель — по нынешним меркам дистрофичный, 50-сильный, при внушительном объёме 3,3 литра. Но благодаря степени сжатия 4,6:1 он способен потреблять практически любые продукты нефтеперегонки. Нужно только подстроить опережение зажигания под горючую жидкость, которой заправлен бензобак. Последний, как отмечалось выше, расположен аккурат под ветровым стеклом — к мотору топливо поступает самотёком, без топливного насоса! А если одна «удачная» пуля? А перед тобой 40 литров бензина, керосина или лигроина... Хорошо, если успеешь выскочить.
Но додумать страшную мысль некогда — мозг занят управлением машиной. Нужно постоянно и заранее продумывать, когда повернуть, затормозить, ускориться — всё делается за-ра-не-е! И обязательно нужно быть сильным. Во всех смыслах. Как молодые пацаны, а нередко и девчонки, поворачивали тяжеленное рулевое колесо и нажимали каменные педали? Да не просто поворачивали и нажимали, а уходили от обстрелов, вывозили раненных. Не представляю.
Раненым, кстати, не позавидуешь. Один-единственный лежачий полицейский, который встретился во время нашего теста, так тряхнул грузовичок, что на мгновение возникло ощущение лёгкой невесомости! Ну конечно, подвеска здесь примитивная, без амортизаторов, рессоры хиленькие... А как скакала «полуторка» на изрытых воронками прифронтовых дорогах? И вообще, как они, наши отцы и деды, воевали на таких машинах? Тряских, неудобных, в управлении невероятно тяжёлых и своенравных. Зато простых: ГАЗ-ММ не требовал ни дорогих запчастей, ни сложного инструмента.
И не думайте, что фронтовые водители не понимали, насколько продукция Горьковского автозавода далека от идеала. Выжившие — тогда говорили «дошедшие», «сумевшие» — водители, пересаживаясь на иномарки, пришедшие по ленд-лизу, дивились заграничному комфорту. Но «полуторка», получившая своё прозвище из-за грузоподъёмности 1,5 тонны, оставалась своей, родной, любимой. Потому что выжила. Точнее, дошла и смогла. Однако до наших дней дойти сумели немногие экземпляры культовой машины — из автохозяйств и авторот их сразу списывали на металлолом. И только редким автомобилям посчастливилось стать памятниками или музейными экспонатами.
Алексей Кованов
Фото автора и организаторов Собрания
