Путь от киргизской столицы Бишкека до Урумчи, главного города мусульманского Китая, — эпизод большого приключения под названием Транс-Азиатская экспедиция. Караван из восьми пикапов Volkswagen Amarok стартовал в Астрахани и, пройдя без малого 15 тысяч километров, финишировал на новом российском космодроме «Восточный». Но по пути заглянул в шесть азиатских стран.
Помимо Киргизии и Китая, колонна посетила Казахстан, Узбекистан, Таджикистан и Монголию. За скоростными рекордами не гнались — наоборот, выбирали дороги посложнее, ориентируясь на маршруты легендарных путешественников: Н. Пржевальского, П. Семенова-Тян-Шанского, Марко Поло... Полагаете, их трудами на современной карте мира «белых пятен» не осталось? Мы сами не ожидали, что Азия подарит нам столько открытий — порой неожиданных, иногда шокирующих.
Бишкек: здесь умирают «Мерседесы»
Голосовать на обочине долго не пришлось. Слегка качнувшись на подуставших амортизаторах, к тротуару причалил старенький Volkswagen Golf. Увернувшись от грузовика, сажусь рядом с водителем — машина оказалась праворульной. «Из Японии!» — не без гордости сказал владелец. Подвеска стучит, на приборной доске тревожно горят чуть ли не все сигнальные лампы, а вот фары светят еле-еле. И, похоже, только чутье помогает таксисту лавировать меж темных силуэтов на слабо освещенных улицах столицы Киргизии.
В этой маленькой истории — большая трагедия Бишкека. Всего за 130 лет аграрный поселок на 500 человек вырос в город-миллионник. Но советское величие лопнуло мыльным пузырем, оставив в наследство памятник Ленину, пустынные скверы и мрачноватую ветшающую архитектуру. Теперь здесь сверкает и радует образцовым порядком разве что главная площадь Ала-Тоо с гигантским монументом Манасу Великодушному. А периферия — это разбитые дороги, рынки в подземных переходах, переполненные мусорные баки и видавший виды автопарк, причем зачастую с криминальным прошлым.
И теперь мы знаем, где заканчивают жизнь старые «Мерседесы»! В Бишкеке они повсюду и всех мастей: маршрутки, древние S-классы с нелепыми обвесами «а-ля AMG», а как вам такси из фешенебельного купе CL? На фоне этого автохосписа экспедиционные «Амароки» выглядят щегольски, что, впрочем, не дает нам преимущества. Сквозь хаос уличного движения буквально продираемся дальше на восток.
Северный берег Иссык-Куля: дома-контейнеры
Провинциальная Киргизия развивает дальнозоркость. Свыше 3/4 страны покрыто горами, потому они маячат на горизонте куда ни глянь. Красота! А перед капотом в то же время — беднейшие кишлаки. И скот, гуляющий по дороге как попало. Единственное исключение — помпезный ипподром, построенный ко всемирным играм кочевников.
Вот и жемчужина Киргизии — незамерзающее озеро Иссык-Куль. Туристический сезон закончился, и северный берег опустел, оставив нас наедине с дикой природой. Но летом здесь аншлаг — путешественников не смущают даже «коттеджи» в виде хибар из морских контейнеров. Впрочем, в некоторых поселках такой тип жилища стал чуть ли не основным: привез железный пенал, прорезал окна-двери, утеплил кое-как и пользуйся!
Каракол: могила Пржевальского
Он завещал похоронить себя на берегу Иссык-Куля. Так и случилось. В 1888 году уже прославленный путешественник Николай Пржевальский двинулся в очередной поход по Центральной Азии от Самарканда к русско-китайской границе. Но, испив, вопреки собственным инструкциям, речной воды, заразился брюшным тифом (по другой версии — сильно простудился) и вскоре скончался в городке Каракол.
Два дня солдаты и казаки копали могилу в твердом грунте на высоком берегу озера. А в 1894 году на этом месте поставили на редкость гармоничный и трогательный памятник из Тянь-Шанского гранита. Каждая деталь монумента имеет смысл: величественный орел — это мудрость и смелость, оливковая ветвь — символ мирных открытий, карта — маршруты путешествий, барельеф — копия золотой медали, полученной Пржевальским от Императорской академии наук.
Аэродром-призрак и военные опыты
Чем дальше на юг вдоль берега Иссык-Куля, тем больше тайн. Здесь, например, находится российская испытательная военно-морская база подводного вооружения. Уникальная природа озера позволяет оборонщикам работать круглый год.
А вон тот пустырь, обильно сдобренный навозом, вовсе не пустырь — аэродром-призрак Тамга. К слову, это взлетное поле стало чуть ли не самым первым в Киргизии. С 1991 года самолеты оно не принимает, а с 1999-го — законсервировано. Формально площадка числится в резерве, но местные смотрят на дело иначе — пасут скот, роют арыки, захватывают землю...
Зато над потрясающей природой человек не властен. Как быстро меняется пейзаж! Розовый песок и низкая растительность — не Греция ли? Вдруг что-то похоже на Крым началось — дома, словно в его татарской центральной части. Даже кусочек Америки зацепили, оказавшись будто в прерии на закате. И все это могло остаться за кадром, если бы все у нас шло по плану...
Тосор: неприступный перевал
План состоял в том, чтобы попасть в город Нарын через высокогорный перевал Тянь-Шанского хребта Терскей Ала-Тоо — без малого 4 тысячи метров над уровнем моря! На отметку 3600 м буквально взлетаем по идеальному грунтовому серпантину. Дорогу постоянно чистят и ровняют — иностранцы (в основном, индусы и канадцы) выжимают последние соки из золотоносного рудника.
Обжитая трасса уходит в сторону, а для нас начался снежный ад. Тропу полностью замело — колею пришлось прокладывать заново и буквально на ощупь. Сто метров едешь — полчаса откапываешь машину. Кислорода не хватает, по-рыбьи ловишь ртом воздух, кружится голова и силы на исходе. Но концентрацию терять нельзя. Зазевался, чуть вильнул в сторону — меняй пробитое о подснежный булыжник колесо. Как средство последней надежды натягиваем цепи на АТ-шные покрышки. Помогает, но время на исходе. Руководствуясь альпинистским правилом: не поднялся до 2 часов дня — спускайся, руководитель экспедиции дает команду на отступление. Возвращаемся к Иссык-Кулю и делаем вынужденный крюк в несколько сотен километров.
Нарын: двойной реванш
И все же мы победили Тянь-Шань. Причем дважды. Первый раз — когда без потерь прошли в ночи обледеневший перевал автодороги А365 Бишкек-Торугарт. Скользко было так, что машину приходилось осаживать исключительно двигателем, используя ручной режим восьмиступенчатого автомата.
Даже удержаться на ногах удавалось с трудом. А выйти из автомобиля пришлось, чтобы спасти киргизскую семью — их фургончик снесло под откос, хорошо не в пропасть. Вытягиваем терпящих бедствие лебедкой и удивляемся беспечности местных водителей. Видя аварию, они продолжали шпарить мимо на летней резине так отчаянно, что шансов выжить в случае чего у них не остается.
Второй раз Тянь-Шань уступил, сдав нам перевал Торугарт. Снова поражаемся разнообразию киргизской природы. Только что мы кутались в пуховики, пробираясь сквозь снежные завалы, и вдруг оказались в марсианских декорациях: красные скалы, выгоревшая трава...
Чатыр-Куль: кизяк и броды
Перед въездом в Китай ночуем у высокогорного (3530 м) озера Чатыр-Куль. Чтобы укрыться от ветра, решаем разбить лагерь ближе к скалам. И получаем очередное приключение, поскольку на пути к хребту пришлось пересечь подмерзшее болото и множество ручьев. Лед иногда не выдерживал, груженая под завязку техничка так вообще провалилась целиком. Причем дверные уплотнители дали слабину, и студеная вода проникла в салон.
Палатки ставим на месте летнего киргизского пастбища с запасами кизяка. Высушенный навоз издревле используют здесь в качестве топлива. Мы тоже попробовали, но получилось не очень интересно — запаха и дыма много, тепла мало. Наверное, что-то сделали не так.
Кашгар: проходим китайский техосмотр
Автомобильным путешественникам в Китае не рады. Запрос на въезд надо подавать властям за три месяца, а на месте необходимо пройти техосмотр, получить временные номера и водительское удостоверение.
Знакомство с китайской экзотикой начинается еще на границе: к примеру, служивые не считают зазорным без спроса залезть в машину, чтобы посидеть за рулем чисто из любопытства. А дальше — бесконечная череда досмотров и навязчивой бюрократии в лучших традициях «совка».
На все формальности ушло два дня! Больше всего запомнился техосмотр. Мы приехали к пункту еще до открытия, но при въезде уже собралась огромная толпа автомобилей. Прямо в очереди китайцы пытаются «подшаманить» недостатки: один тонировку сдирает, другой стучит булыжником по отвертке, сбивая заклепки накладок на пороги. Но обилие едва живых автомобилей на улицах говорит, что даже внушительный свод расстрельных статей оставляет шанс «договориться» с инспекторами технадзора.
До Кучи: шок-видео и супердороги
Западный Китай — это Синьцзян-Уйгурский автономный район, бывший Восточный Туркестан. Люди здесь называются уйгурами, носят киргизские шапки, говорят на тюркском языке, исповедуют мусульманство. Иными словами, с остальными жителями Поднебесной у них мало общего. Оттого радикальные уйгуры частенько бунтуют, вызывая ответный гнев властей. На дорогах повсюду полицейские блок-посты, иногда — с армейскими броневиками. Чувствуешь себя гастарбайтером в московском метро — проверка документов на каждом шагу.
Зато с автомобильными трассами никаких проблем. Китайцы научились качественно и быстро прокладывать магистрали мирового уровня. По одному из таких шоссе мы и едем до города Куча. Пейзаж за окном однообразный: слева горы, справа — степь. Закрой глаза, открой через 700 км и разницы не заметишь. Но скучать не приходится, так как ездят уйгуры весьма своеобразно.
Полиция использует шок-терапию. При получении китайских прав мы вдоволь насмотрелись в полицейском участке кровавых видео с мест ДТП — их крутят по мониторам в режиме нон-стоп. Но местных водителей этим, похоже, не возьмешь. Выезд на встречку, беспорядочные маневры здесь в порядке вещей, а самый крутой аттракцион — скутеристы в городах. Эти отмороженные ребята гоняют во всех направлениях, а в темноте еще и фары не включают. Ведь большинство мопедов электрические (стоят недорого и права на них не нужны) — заряд батареи надо экономить.
Такла-Макан: нефть и хлопок
Безжизненная пустыня Такла-Макан — вторая в мире после Сахары. Но именно на окраинах песчаного пекла находим ответ на вопрос, почему Китай так цепляется за эти земли. Нефть и хлопок — до 40% этих ресурсов дают уйгуры Поднебесной.
Но относятся к ним все равно как к людям второго сорта. Отсюда тотальная беднота, грязь, разруха. На одном из хлопковых полей видим семью: взрослые работают, дети играют придорожным мусором. Решив угостить малышей, протягиваем шоколадки, но ребята чуть не съели их с упаковкой — первый раз в жизни они увидели такое лакомство... И так везде. Вот стройка. Ошибочка, это не стройка, а жилье. Магазинчик? Да, а еще спальня — продавец ночует тут же у прилавка.
Турфан: впадина, карезы и древний город
Вот и Турфанская впадина — низшая точка Восточной Азии (минус 154 м), третья в мире после Мертвого моря и озера Ассаль в Джибути. Но только в Китае по «дну» земли можно пройтись пешком и даже проехать на машине. Местность хоть и заболочена, однако островки суши имеются.
Точка знаковая, а смотреть здесь особо нечего: памятный знак с иероглифами да некое подобие обзорной площадки. После богатого на приключения маршрута чувствуешь легкое разочарование. Но лекарство есть — надо заехать в город-оазис Турфан. Тут есть интереснейший музей подземных водяных каналов — карезов. А еще — уникальный древний город, вырытый жителями на островном утесе.
Нам же пора к финишу этапа — в столицу Уйгурии, город Урумчи. Какие-то 200-250 км через небольшой перевал, а как меняется погода! Порывом бокового ветра увесистый Amarok переставляет в соседнюю полосу. Вот почему тут ветряков понаставили до горизонта — это же дармовая энергия. В итоге из пустынных теплых районов снова попадаем в зиму и холод. Фольксвагеновские пикапы едут дальше в Монголию, а мы летим домой, ведь верно подметил Пржевальский: «Путешествия потеряли бы половину своей прелести, если бы о них нельзя было бы рассказывать».