За секунду до взрыва природа будто замирает: перестает дуть ветер и замолкают птицы. Сильный гул, грохот — и горы вздрагивают. Одна из скал начинает оседать. По склону, задевая друг друга, скользят высокие сосны. Взлетевший в воздух грунт поднимает клубы коричнево-серой пыли. Через несколько мгновений мутное облако закрывает небо.
Вверх по коварной дороге
«Сегодня дорога через Агвали — Шаури — Кидеро будет закрыта в связи со взрывом дороги. Просьба учесть это предупреждение при планировании поездок в район» — такие сообщения раз в несколько недель появляются на официальном сайте администрации высокогорного Цунтинского района Дагестана.
Цунтинский район, граничащий с Грузией, — самый отдаленный от Махачкалы и самый труднодоступный.
Зимой в районе оказываются отрезанными от «большой земли» не менее трех десятков селений, утверждают в местной администрации. Правда, есть дорога через Бежту и Анцух, но и она зимой обычно бывает непроезжей из-за сложного для автомобилистов Генухского перевала, высота которого более 2,5 километров над уровнем моря. Если ехать в объезд, путь удлиняется на два часа.
Реконструировать дорогу республиканского значения по маршруту Агвали — Шаури — Кидеро начали еще в 2014 году. Улучшат не всю дорогу — это 76 километров пути, а только наиболее сложный ее участок: с 35 по 47 километр. Дорожное покрытие здесь не соответствовало даже самой последней категории качества дорог — пятой. Этот отрезок находится на стыке двух высокогорных районов: Цунтинского и Цумадинского. Дорога, большей частью идущая вдоль рек, опасна, особенно зимой. На отдельные участки трассы солнечный свет в холодное время года не попадает вовсе — так высоки здесь горы. В таких местах снег и гололед сохраняются по несколько месяцев.
— Два года назад вот тут упал в реку военный «Урал», — показывает наш провожатый Магомед. — Смотрите, колесо еще видно даже, его так и не смогли вытащить.
В реке на дне ущелья глубиной около 80 метров действительно можно разглядеть автомобильное колесо. Двое военных тогда погибли, тело одного из них не нашли до сих пор. В июне 2014 года в этих краях во время камнепада сорвался в пропасть микроавтобус. Погибли девять человек, еще десять получили травмы. Такие трагедии случаются здесь нередко.
Наша «Нива» подпрыгивает на узкой грунтовой дороге. Впереди слышен отдаленный гул — бурильщики с помощью спецтехники делают отверстия в скалах под закладку снаряда для нового взрыва. Останавливаемся, чтобы сделать фото. Сверху с горы неожиданно скатывается несколько мелких камней.
— Это обычное дело, — усмехается водитель, видя наши настороженные лица.
Зачем горцу терпение
Еще несколько поворотов — и мы на месте. Пять-шесть легковых машин и несколько десятков людей стоят на месте затора. Вчера взорвали гору, и дорогу расчищают до сих пор. Экскаватор ковшом набирает землю и сбрасывает в сторону реки. По прогнозам рабочих, дорогу откроют для проезда через несколько часов. Чуть поодаль кто-то уже развел костер — согреться чаем.
— Мы не знали, что дорога закрыта, — рассказывает мужчина лет пятидесяти. — Но еда с собой есть, конечно, как без нее. Целый колхоз кормить могу. Когда сытые — мы еду не забываем, когда одетые — бурку не забываем, — вспоминает он народную мудрость.
Через несколько минут в откуда-то возникших чашках дымится горячий терпкий чай. «Чайханщик» угощает всех желающих. На импровизированном столе — перевернутом деревянном ящике — появляются конфеты. Кто-то несет мед.
— В горах люди должны быть терпеливые. А что не терпеть? — разводит руками один из водителей. — Зато дороги хорошие будут.
Газимагомед Газимагомедов накануне выехал из Махачкалы в селение Шаури. Ехать осталось еще километров двадцать, но заночевать пришлось здесь, в машине.
— Вы просто не видели, какие тут дороги были раньше! — восклицает он. — Я работаю фельдшером на скорой помощи уже больше 20 лет. Еле-еле по этим дорогам идет даже уазик.
Иногда проехать было просто невозможно. И тогда шли пешком помогать людям. Помню случаи, когда и не успевали — к человеку с инфарктом, например. И эти случаи — не единичные.
Зимой вы не видели эти дороги... Наша станция скорой находится в Шаури. У нас десять селений на участке. И везде вот такие сложные узкие дороги. Сейчас их делают, наконец. Мы этого ждали очень давно.
Теория большого взрыва
Чтобы расширить дорожное полотно — его ширина местами всего три-четыре метра, и разъехаться двум машинам практически невозможно, рабочим приходится взрывать скалы.
Буровзрывные работы требуют особой подготовки. Сначала специалисты рассчитывают количество взрывчатки. Затем к работе приступают бурильщики — делают в скалах скважины глубиной в 15-25 метров. Первое отверстие бурят на высоте примерно метр от земли. Выше в шахматном порядке — еще несколько. Бурильная установка шумит так, что невозможно расслышать собеседника, даже если стоишь к нему вплотную.
— Хабиб, — улыбаясь, представляется мужчина с черным от пыли лицом, — Нурмагомедов.
Полный тезка прославившегося бойца смешанных единоборств в последнее время стал особенно популярен в родных для чемпиона UFC горах.
— Я нигде специально не учился этой работе, — рассказывает Хабиб. — За день делаю пять-шесть скважин.
Всего их нужны сотни. После того, как готовы все, в них закладывают взрывчатку.
— Покупаем аммиачную селитру: на один участок у нас 500 мешков селитры, это на один взрыв. Иногда закладываем больше, — рассказывает руководитель выполняющего работы ООО «Дорстройсервис» Ахмед Давудов.
Люди покидают зону радиусом в 300 метров. Местных жителей предупреждают о взрывных работах и остановке движения по дороге с помощью МЧС и районных чиновников.
В горах прокладывать и реконструировать дороги гораздо труднее, чем на равнине, уверяют дорожники.
— Здесь затрат много. Бывает, взрываем участок и объем породы сыплется больше, чем думали. Бывают участки, где проектирование что-то не учло, — разводит руками Ахмед Давудов.
По проекту ширина дорожного полотна должна быть не меньше восьми метров.
— У нас после взрыва и всех последующих работ ширина дорог минимум 15 метров, — поясняет Магомед Алиев, заместитель руководителя ООО «Дорстройсервис». — Это лишняя работа, которую нам никто не оплачивает. Но мы привыкли работать так, ведь если сделать узкую дорогу, то она потом с краю размывается. И со стороны скал тоже обвалы бывают.
Дорожники сетуют на низкое финансирование.
— На участок дороги с 40 по 47 километр по смете республика должна нам 310 миллионов рублей. Это семь километров плюс два моста, — подсчитывает Магомед Алиев. — В прошлом году нам выделили только 10 миллионов из этих 310. Мы все работы выполнили. В этом году по плану финансирование 28 миллионов, а выполнение работ — почти в пределах 100 миллионов.
По контракту работы должны завершить в декабре 2019 года. Но строители не уверены, что смогут уложиться в график.
40 рабочих, повар и собака
Реконструкция дорог в горах — работа сезонная. Зимой наступит перерыв: на высоте около полутора тысяч метров над уровнем моря погода диктует свои условия.
— Сейчас у нас работает 30 единиц техники и 35-40 человек. Летом количество рабочих больше, — рассказывает руководитель фирмы-подрядчика Ахмед Давудов.
В соседнем Цумадинском районе помимо республиканской «Дорстройсервис» приводит в порядок и более мелкие дороги внутрирайонного значения.
Большинство работников — из райцентра, селения Агвали. Но кто-то приезжает из других сел и даже городов. Рабочие живут в бытовках — небольших вагончиках. Точек с вагончиками в районе несколько. Везде обустроены санузлы и столовые, предлагают бесплатное питание. Кое-где работает wi-fi, и в некоторых местах — это единственное средство связи. Чем дальше в горы, тем хуже работает мобильная связь.
У нас условия хорошие. Экскаваторщик получает в месяц 70−75 тысяч рублей, бульдозерист — 50−55. И многие хотели бы работать тут. Но мы берем только проверенных людей, с опытом.
Рабочий день начинается в восемь утра и заканчивается в пять вечера. На обед рабочие возвращаются на свои стоянки, где в вагончике-столовой уже ждут первое, второе и компот.
— Вы бы хоть предупредили, что едете, я бы вам специально приготовила, — встречает нас Патимат.
Она работает в строительном лагере и поваром, и уборщицей. В «столовой» вкусно пахнет голубцами и травами.
— У меня дети уже взрослые, что мне дома сидеть? А тут и платят хорошо — 30 тысяч в месяц. Разве это маленькие деньги? Особенно для села.
На вопрос, не страшно ли ей здесь — далеко от дома в окружении высоченных скал, Патимат улыбается: вокруг такая красота, да и кто-то из рабочих все время рядом. А еще сторожевая собака.
Дорога как воздух и вода
В селении Саситли дорожное полотно поднимут на высоту около семи метров. Местная речка хотя и не кажется грозной на первый взгляд, но приносит немало бед саситлинцам: во время половодья так размывает грунт, что дома по обеим сторонам реки просто сносит.
— А когда идут снега, у нас лавины бывают, речку перекрывает снегом и подтапливает дома.
Целое озеро образуется. Каждую зиму у нас такая проблема.
Село бывает отрезано от внешнего мира, — рассказывает саситлинец Нурмагомед Сапигулаев.
По словам местных жителей, многие именно поэтому переехали отсюда на равнину. Сейчас рабочие возводят вдоль реки бетонную дамбу — ограждение.
— Длина 630 метров, это 7700 кубов железобетона. Мы закончили основные бетонные работы, остались земляные, — показывает Ахмед.
Дорогу поднимут до уровня дамбы — она станет выше и шире. Асфальтировать дорогу не будут: она не республиканского значения. Но работы немало.
Местные жители так рады изменениям, что не могут сдержать эмоций.
— Как воздух и вода эта дорога нам нужна. И даже больше. Вы же видите, в каком состоянии наше село? И вот здесь были дома, и здесь — речка унесла, — показывает на склоны немного поодаль реки Нурмагомед. — И других бы домов уже не было, если бы не начали тут работы. До конца села будет эта дамба. Она сохранит наше село.
Анастасия Расулова
Фото: Зарема Алиева
