Мурманская область и Северная Карелия остались позади, впереди новый этап, новая природа, совсем иная история.
Этап второй. День первый и второй. Вынужденная дневка
Медвежьегорск — Сомино
Первая же точка на маршруте — мемориальное кладбище в урочище Сандармох в окрестностях Медвежьегорска. В этом месте были расстреляны тысячи заключенных — строителей Беломорканала, именовавшихся в духе того времени, каналоармейцами. Сейчас каждый желающий может легко найти информацию о тех событиях в интернете, задуматься о прошлом страны, попробовать осознать масштаб трагедии. Посещение же Сандармоха оставляет странное ощущение, смесь печали, бессилия и безысходности. Возможно, потому что здесь нет могил как таковых — таблички с именами, фотографиями и краткими биографиями прикреплены прямо к деревьям. И их очень, очень много. Целый лес. И лес шумит, раскачиваясь силой ветра. Как бы говорит с тобой многоголосьем загубленных жизней. Холодок по коже. Подобное крайне сложно моментально осознать, включается что-то вроде защитной реакции, но это не вымысел, не далекая история, которая то ли быль, то ли нет, здесь похоронены наши деды. А в краеведческом музее Медвежьегорска можно посмотреть фотографии строительства Беломорканала. Фотоаппараты в те годы уже были.
Неподалеку от урочища, в Повенце, есть церковь — деревянный храм Святителя Николая, построенный в 2004 году в память строителей Беломоро-Балтийского канала. Также очень запоминающийся, с явно ощутимой холодной, строгой энергетикой. Заходить внутрь не хочется. Так и стоишь у порога, как заведомо виноватый. Что живой.
Не стоит думать, что идея строительства каналов «на костях» нова и придумана коммунистами, хотя последние особенно преуспели в эксплуатации бесплатного труда и пропаганде трудотерапии под лозунгом «от жаркой работы растает твой срок». Еще Петр I в этих краях перетаскивал волоком суда с Белого моря на Онегу для сражения со шведами. И именно Петр был зачинателем строительства Мариинской водной системы — прообраза современного Волго-Балтийского канала, который мы пересекли на три сотни километров южнее, в Вытегре.
После Вытегры в сторону Пикалево продолжать маршрут можно было двумя путями: напрямую, через тайгу, и в объезд, по дороге с индексом Р-37. Региональная дорога, как оказалось, представляет собой глиняное месиво, в котором, как репки в грядке, сидят фуры и «Газели»; местные на легковушках проползают по скользким колеям с черепашьей скоростью. Но это все равно лучше, чем напрямую — путь из Карелии в Вологодскую область у участников затянулся до утра, с форсированием вышедших из берегов речек и распутыванием хитросплетений лесовозных усов. Вроде и были разведки по осени, но за зиму дорожная, а точнее, внедорожная обстановка сильно поменялась, и короткие по расстоянию проселочные смычки стали совершенно непроходимы для колесной техники. В общем, хлебнули лиха, разложили пяток автомобилей и сорвали график будущего дня экспедиции. Все тридцать три удовольствия плюс бессонная ночь.
Те же, кто поехал в объезд, также теряли колеса, чинили перетершиеся от вибрации патрубки, оплакивали вытекшие от перегрева амортизаторы и вправляли друг-другу позвонки после скачек по стиральной доске убитого жизнью размокшего грейдера.
На поляне у небольшого озера близ села Сомино экспедиция осталась на день отдыха, ведь, чтобы зализывать раны, нужны не только силы, но и время. Из Москвы и Питера потянулись в Сомино курьеры с тормозными колодками, резиновыми трубками и прочими запчастями, часть участников зависла на подъемниках в Бабаево и решала насущные проблемы с ходовой частью и моторами, а кто-то отправился в крупные города менять редукторы и раздаточные коробки. Распутица не прошла для нас бесследно. Весна идет, весне дорогу!
Этап второй. День третий
Сомино — Каменка
Простые дороги — не для нас. Наш путь лежит по срезками, напрямую, сквозь леса и болота, где существуют лишь подобия дорог, проложенные для лесовозов. Чтобы лесовозы не тонули, дороги застелены бревнами и досками, и именуются гатями. Проехать по ним можно либо на соответствующих грузовиках, либо на внедорожниках, но на последних это не так просто, ведь торчащие в разные стороны ветки и коряги нещадно портят всевозможные пыльники, тормозные шланги и радиаторы, и ехать приходится ювелирно аккуратно, чтобы не остаться в этом краю далеком на долгие года. И это более чем интересно, даже захватывающе! Глубокие ямы залиты водой, по обеим сторонам — глухой лес, топи, широкие ручьи перегорожены бобровыми плотинами. Стихия. А ведь еще три дня назад мы «рубились» по пояс в снегу!
Одна из организаторских машин в одной из луж лишается переднего номера. Без паники! Отматываем назад фотосъемку, видим, что 20 минут назад номер был. Припоминаем, что где-то там была особо глубокая яма, вода в которой накатывала на капот нашей совсем не низкой машины. Засекаем время, возвращаемся и, ныряя в лужу как аквалангисты, находим наш государственный регистрационный знак! Повезло.
Отстаем от графика. Слава Богу, практически весь остальной маршрут проходит по не очень сложным лесным и проселочным дорогам. Успеваем даже любоваться природой и рассматривать попадающиеся разрушенные церкви. Ближе к вечеру проезжаем через Лютецкое болото, в которое упал легендарный летчик Алексей Петрович Маресьев, прототип героя повести Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке», знакомой нам по школьному курсу литературы. Через некоторое время добираемся и до села, в которое он приполз. Село на сей день абсолютно мертвое, заброшенное. Оцениваем расстояние и увиденное по пути. Да, настоящий человек. А мы смогли бы? Думаю, только в военное время. Кстати, еще через несколько дней пути мы будем проезжать и родину Маресьева, город Камышин Волгоградской области, но не станем забегать вперед раньше времени. От тех краев нас отделяет не одна тысяча километров непростого пути.
На подъездах к речке Каменка, где был запланирован полевой лагерь, некоторые не сильно подготовленные машины расселись в объятиях старой разбитой гати, и только подключив командный дух, экипажи смогли подобраться к заветной реке. Один и в поле не воин, не говоря уж про весенний пойменный луг.
Через Каменку ожидался очень глубокий и сложный брод. Все участники замерли в ожидании настоящего приключения с элементами преодоления, ведь организаторская Toyota Land Cruiser 78 несколькими днями ранее чуть не утонула на этом месте, а ее экипаж открыл купальный сезон. Но, о, чудо, теперь на этом месте вырос новый красавец-мост! «Построен» он по той же технологии, что и «дороги» в болотах, — на здоровенные бревна навалены некондиционные пиломатериалы. Перекатываемся по ним на противоположный берег, и вот мы уже на стороне Осташкова, где-то за лесами плещется облюбованный туристами Селигер.
Этап второй. День четвертый
Каменка — Вязьма
Проснулись в русском поле, на краю которого стоит почти заброшенная деревушка, застроенная добротными каменными дореволюционными домами. Дома-то есть, людей только нет, ну разве что пара дачников из Первопрестольной. На наше счастье с рассвета светит и даже греет солнце, а дождь, шедший все последние дни с небольшими перерывами на дозаправку, кажется, сбился с пути, потерял нас из виду и, надеемся, перестанет преследовать нашу экспедицию.
Завтрак, раздача маршрута, поехали. А поехали ли? Поле-то непростое, а раскисшее! Практически сразу несколько машин увязают, в ход опять идут лебедки. Правильная зарядка для джипера.
Экипажи уходят по маршруту на юг, в сторону Андреаполя, сквозь заброшенные деревни, где доживающие свой век старушки у покосившихся избушек при встрече говорят примерно одно и то же: «Сыночки, зачем вы сюда приехали, здесь жизни нет. В Москву езжайте — там вся жизнь»... Да мы только оттуда, мать, там тоже жизни нет.
В одной богом забытой деревне озлобленный дед, высунувшись из окошка, грозил кулаком и прикрикивал: «Еще раз приедете — из ружья пальну!», но проезжал уже третий десяток экипажей, а ружье в окне так и не появилось.
Негативные впечатления от повсеместной разрухи скрашивала воспетая великими русскими поэтами природная красота центральной России. Весна вступает в свои права, все зеленеет, поет, чирикает, танцует любовные танцы. Как говорится, лучше один раз увидеть.
Движемся бывшими фронтовыми дорогами, местами, где Великая Отечественная громыхала более двух лет к ряду, через Нелидово, город Белый в сторону Вязьмы. Стык областей, традиционно, не только не асфальтирован, но и непроходим во время распутицы. Глина тяжелейшая, керамическая, в ней вязнет внедорожник любой степени подготовки, так что вариант один — объезжать по полям и кустам. Успешно проходим созданный природой и феодальной раздробленностью специальный участок, и выходим к железной дороге в деревне Владимирской, на некоторых картах обозначаемой как Владимирский Тупик. Путейцы в оранжевых жилетах то ли рельсы красят, то ли шпалы поправляют, им явно скучно, вся жизнь меж двух рельс на одном перегоне, только от клещей отмахивайся да костыли с одного удара кувалдой забивай, вот и все развлечения. И тут из леса мы, два десятка буйных экипажей, которые поверили картам, что дорога на Холм-Жирковский есть. Овации нами были сняты заслуженные. Путейцы ликовали, жали нам руки, цокали языками и хотели отправиться дальше с нами, но, как это часто бывает, их остановила работа.
Этап второй. День пятый
Вязьма — Липецк
День предстоял не сложный с точки зрения бездорожья, но очень запутанный в плане навигации. Прощаемся с дремучими лесами, впереди лесостепи, поля, балки и овраги. Экипажи рассеялись по нескольким областям, кто-то едет быстро и почти никуда не заезжает, а кто-то зависает на каждой точке культурной навигации на веки вечные. Сказывается близость Москвы и ряда крупных городов, к экспедиции на чуть-чуть присоединяются участники прошлых годов, друзья и неравнодушные, настроение приподнятое, катится легко, самое сложное, вроде как, уж позади, осталось добраться до Липецка и отдохнуть, привести технику в порядок, побриться, наконец. Но скоро сказка сказывается, часть участников не рассчитала световое время и дистанцию и заночевала на пути, кто в Ельце, кто еще где. На утро у гостиницы машин оказалось куда меньше, чем стартовало днем раньше в Вязьме.
Липецк стал переломным этапом экспедиции. Те, кто ехал только на северные этапы, отсюда разъехались по домам, южане же, наоборот, только подтянулись и готовились окунуться во все тяжкие с удивительным для уставших «дедов» энтузиазмом. Экватор миновали, впереди степи, полупустыни и горы. А также три моря: Каспийское, Азовское и Черное.
Текст и фото: Андрей Дронин, Алексей Мочалов
