Дорога пятый час убегает под капот, а я с тоской поглядываю в правое окно: там, в тридцати километрах за лесом, место, куда мне надо попасть. Шоссе же идет вдоль реки в обход, и навигатор показывает, что пилить мне еще около сотни верст. Была бы туда хоть какая дорожка, быстрей бы добрался.
Впрочем, стоп. Вот съезд на грунтовку, смотрится она вполне добротно, хотя на карте и не отмечена. Переключаю навигатор на спутниковый снимок — тянется через весь лес точно туда, куда мне надо. На пути ни воинской части, ни дома отдыха или еще какого места, где можно упереться в шлагбаум, не видно. Решаю рискнуть и, чуть сдав назад, сворачиваю в неизвестность.
Призраки в пути
Площадь лесного фонда России — 1,15 млрд га. Для заготовки древесины используется только его часть, около 400 млн га, — ведь ствол надо не только срубить, но и вывезти на переработку, продать с выгодой. Слишком большое транспортное плечо тут разрушит всю рентабельность. Тем не менее в наших лесах проложено больше 1,8 млн км лесовозных дорог. Для сравнения протяженность всей сети дорог общего пользования, по которым мы обычно ездим, только 1,5 млн км. Чаще всего они тянутся от делянки до ближайшего шоссе, но бывают и вот такие сквозные магистрали.
С лесными дорогами есть одна проблема: их статус. Если за обычные шоссе отвечает Росавтодор, за платные магистрали — ГК «Автодор», а за состояние каждого разбитого проулка в любом поселке можно спросить с администрации, то тут такого ответственного может просто и не быть.
«Сохранность и техническое состояние лесных дорог контролируют арендаторы лесных участков, если дороги проходят по этим территориям, — говорят в Рослесхозе. — Если дороги расположены за пределами арендованных лесных участков, то за них отвечают те или иные госучреждения».
Но часто бывает так: заготовители дорогу проложили, долгое время ей пользовались, подсыпали, выравнивали. Местные жители привыкли, что у них есть такой удобный путь. Потом перебрались рубить лес в другую точку, аренда участка прекращена, компания ушла, а дорога осталась. Пару лет она еще простоит, а потом начнет разрушаться. Причем никто не сможет ее отремонтировать — любая попытка будет нарушением закона.
За это год назад наказали, например, мордовского предпринимателя Игоря Рогожина — он по просьбе земляков отправил свой бульдозер, чтобы на такой брошенной дороге убрать несколько выросших поперек пути деревьев. Полгода лишения свободы (условно) и 860 тыс. руб. штрафа — вот во что ему обошлось доброе дело. Жители деревни Угоры в Костромской области сражаются за свой БАМ — Брантовскую автомагистраль — точно такую же брошенную лесовозку, по которой все привыкли ездить коротким путем на ближайшую станцию железной дороги — как раз Брантовку.
Пустота невозможного
Такие брошенные, но нужные дороги должны брать на свой баланс муниципалитеты, объясняют юристы. Тогда они будут вправе ухаживать за ними, поддерживать в нормальном состоянии. Но те обычно не горят желанием взваливать на себя эту обузу: чтобы все сделать, дорогу надо поставить на кадастровый учет, провести ее геосъемку, а потом каждый год искать в бюджете деньги на ее поддержание. То есть сплошные расходы при довольно скромных доходах, особенно в небогатых регионах.
Кроме лесовозных, у нас есть еще и лесохозяйственные дороги. Разница, кажется, абсолютно формальной. Но нет. Первые — дело рук арендаторов. В идеале при уходе с лесосеки они эти дороги вообще должны перепахивать. Их строят самым дешевым способом, точно рассчитывая то, сколько лет или месяцев ею будут пользоваться. Лесохозяйственные дороги — штука более постоянная. Они нужны самим лесникам для патрулирования, выполнения работ, при необходимости по ним же поедут пожарные тушить огонь. Поэтому лесничества стараются держать их в пригодном состоянии. На спорткаре, может, и не проедешь, а на внедорожнике или грузовике — запросто.
Во всей этой мешанине очень хочется навести порядок. России дороги нужны, страна огромная, всем нам ездить по ней надо. И просто людям, и пожарным, и врачам на «скорой», и автобусам, если удобный путь проложен по лесу — значит, по лесу, что тут сделать. У нас и так плотность лесных дорог — только 2,4 км на тысячу гектар леса, хотя по опыту соседней Финляндии и других лесных стран надо иметь хотя бы 7 км на ту же площадь. В идеале — вообще 14 км.
При этом всесезонными считается только половина из них, остальное — зимники или совсем уж убогие «автотропы», предназначенные буквально для одноразового использования, подсчитали в Рослесинфоре. Понятно, что поддерживать выезд на трассу от каждой делянки смысла нет, но вот такие вот лесные магистрали — очень даже. Только кто будет это делать? В ГИБДД о таких грунтовках зачастую вообще не знают. Случись там ДТП, инспектор даже протокол составить не сможет: по официальным данным это же просто чаща, там вообще автомобильного движения быть не должно. Росавтодор тут тоже как бы ни при чем. Проложившие их заготовители? Так им эта дорога больше не нужна. Местные власти? Наверное, но никто их к этому не обязывает.
Госдума рассматривает уже чуть ли не восьмой по счету законопроект о лесных дорогах. Попытки придумать какую-то нормативку в этой сфере предпринимают каждые пару лет. Пока все без толку.
«Лесные дороги очень нужны в зоне активного хозяйственного освоения лесов, — считает глава общественного совета Рослесхоза Владимир Морозов. — В тайгу лезть ни к чему, а там, где идет рубка, где рядом есть жилье и обычные дороги — надо сохранять и поддерживать. Даже законы все есть, но нет подзаконных актов, которые решали бы вот такие вопросы. А они постоянно возникают. И новый законопроект тут ничем не поможет, он очень сырой».
Наматываю мили на кардан
Навигатор все изумляется причудливому пути, по которому я отклонился от маршрута. Лесники утверждают, что на въездах на лесные дороги должны быть указатели: какая тут категория и какие особенности движения. Я ничего такого не заметил, лесовозов тоже не встретил. Из чего делаю вывод, что моя грунтовка — лесохозяйственная. Или свежеброшенная лесовозная — в моем случае роли не играет.
В основном держу скорость за 60 км/ч, покрытие позволяет, только пара мостиков через ручьи заставили напрячься и притормозить. Стрелочка ползет по экрану, приближая меня все ближе к цели. Ни забора, ни шлагбаума на пути — красота. В результате объезд по шоссе, который бы у меня занял час, по прямой дорожке я проскочил за 34 минуты. Почти как былинный богатырь из сказки, только, к счастью, без соловья-разбойника на обочине.
Официально
А это законно?
«Проезд по лесным дорогам может быть ограничен или запрещен, если они расположены на землях Минобороны или особо охраняемых природных территориях, а также для обеспечения пожарной и санитарной безопасности в лесах или до устранения чрезвычайных ситуаций в регионе, — объяснили в Рослесхозе. — Во всех остальных случаях граждане могут свободно и бесплатно ездить по лесным дорогам».
Цифра
6,4 тыс. км новых лесных дорог появляется в России каждый год, сообщили в Рослесинфорге. Еще почти 11 тыс. км путей, проложенных через дебри и чащи, ремонтируют и реконструируют.
Алексей Дуэль