А прелюдия была оптимистичной. Приглашение испытать себя и специальный УАЗ в новом трофи-рейде Ladoga Forest я принял не раздумывая. Ведь это как знак качества. «Он “Ладогу” прошел!» — сколько раз бывалые так говорили, желая подчеркнуть крутые офф-роудные навыки водителя. Имеется в виду участие, прежде всего, в основной летней гонке, которая длится аж неделю. Но для дебюта и осеннее мероприятие сойдет, ведь проходит оно теперь в тех же диких местах на северном берегу озера, пусть и в сжатом формате. Как такое не попробовать?
Турбодед — легенда «Ладоги»
«Вепсский лес» — так раньше называлась Ladoga Forest. Вывеску сменили, район проведения тоже, а правила остались. По сути, это линейное ориентирование — за 48 часов участникам надо последовательно взять точки на карте. Координаты выдают организаторы, перемещения машин фиксируют GPS-приборы — трек-логгеры, которые после спецучастков проверяют судьи. Каждую ночь экипажи обязаны отдыхать минимум 6 часов, но в целом ладожский трофи-рейд напоминает двухсуточный внедорожный марафон в режиме нон-стоп. Потому что отдельных препятствий тут нет — почти все 300 км ползешь по целине, лесу, болотам, камням, озерам... По чему угодно, только не по дорогам — они нужны лишь для доезда до палаточного лагеря.
Разумеется, без подготовленной машины и умелого экипажа на Ладоге делать нечего. С напарниками мне повезло: правое кресло занял Михаил Александров — опытнейший штурман, смекалке, выдержке и точности движений которого позавидует спецназовский снайпер. А помогал нам (правилами разрешено ездить втроем) человек-легенда, завсегдатай ладожских трофи-рейдов — Анатолий Викторов, получивший от джиперов ласково-уважительное прозвище Турбодед. Из 80 лет жизни он 62 года за рулем и полвека в автоспорте! Начинал на ЗИЛе, работал на УАЗе и с тех пор стал ярым приверженцем отечественной техники.
Карбюратор, грузовая коробка и мосты от «гелика»
Наш «боевой» уазик Турбодед строил по собственному рецепту. Главные принципы — простота и надежность: «толкнул — завелся». Поэтому железа в машине много, а из электроники — только бесконтактная система зажигания карбюраторного (!) 4-цилиндрового мотора УМЗ-421. Двигатель совершенно обычный — с 2,9 л рабочего объема снято 100 «лошадей». Подготовка свелась к выводу воздухозаборника под крышу и обработке проводов водоотталкивающим силиконовым спреем. Сцепление и коробка передач также серийные, зато от... грузовика ГАЗ-53! «Порвать» такой агрегат, конечно, сложно, но, если кто забыл, синхронизаторов на древнюю механику не ставили. А это значит — переключаться по-старинке: с двойным выжимом сцепления и перегазовками. Написать проще, чем исполнить — плавно включать передачи без бьющего по нервам хруста шестерен у меня получалось через раз.
Сказывались волнение, передоз адреналина, тряска, наконец. УАЗу справили неразрезные мосты военного бундесверовского «Гелендевагена», подвесив их на рессорах. Фирменное козление побороли установкой пары амортизаторов на каждое заднее колесо (спереди осталось по одному — от «Тойоты»). Поэтому машина прыгает по кочкам жестковато, зато без раскачки. Поначалу я опасливо сбрасывал скорость перед поваленными поперек траектории деревьями, но, оказалось, 35-е внедорожные покрышки Simex Extreme Trekker 2 в союзе с энергоемкими подвесками даже толстенные стволы дубов-колдунов спокойно проглатывают. Надо только крепче руль держать, иначе пальцы выбьет.
Зачем УАЗу два ручника
Изучать характер трофийного УАЗа пришлось по ходу дела — во время пары кругов пролога общей длиной порядка 5 км. Накануне удалось лишь прокатиться по обычной грунтовке туда-сюда. А сюрпризов в этом внедорожнике полно. Турбодед строил его под себя, поэтому переключатели и кнопки в салоне не подписаны — пришлось зубрить назначение наизусть. А знаете, зачем на полу аж два ручника? Это межколесные блокировки с гидроприводом! При этом понижайка в раздатке от «Гелендевагена» врубается по-уазовски рычагом, а жесткое подключение передка — тумблером на панели.
Хотя это ерунда по сравнению с тем, насколько нагло УАЗ расправляется с бездорожьем. Лютой зверюгой он раскидывает зубастыми шинами грязь в колеях, валит железными бамперами сухостой, ныряет в броды по стекло и карабкается по камням на скалы. Фантастическая проходимость! Повторюсь — о трассе речи не идет, у нас только координаты точек на местности. И машина спокойно прет по таким диким местам, куда даже грибники не заходят.
Дальше едешь — больше чинишь
Увы, даже УАЗ ручной сборки — это УАЗ. Первый раз мы встали уже на первом круге пролога. Мотор заглох и не желал запускаться. Полезли под капот прямо в болоте. Топливо подается исправно, а вот искры нет. Проверили провода, распределитель, заменили катушку зажигания, но виновника нашли в лице сдохшего коммутатора. К счастью, с собой был запасной. Дальше — больше. Пару раз пришлось чинить развалившуюся трапецию «дворников», потом стал помирать гидроусилитель. И без того тугой руль вообще зацементировался. Пока по плотному лесу маневрировали, я изрядно выбился из сил, аж мышцы начало сводить .
Кульминацией нашего приключения стало огромное — насколько хватает глаз — болото. УАЗ подкосил лишний вес. Турбодед машину не взвешивал, хотя за отметку в 2 тонны она явно перешагнула. Это приговор: даже на спущенных до предела шинах внедорожник продавливал мох и погружался в трясину по бамперы. По сухому, может быть, и проскочили бы, но на нашу беду дождь лил с самого утра...
Дыхание болотной смерти
Обе лебедки выручали мало, хилая растительность выкорчевывалась с корнем при попытке вытащить тяжелый автомобиль. Оставалось пихать под колеса сэнд-траки и мало-помалу ползти со скоростью 2-3 метра в час. Мы продолжали рубиться, УАЗ же сказал «хватит». Трогаться приходилось осторожно, в полсцепления, чтобы не сорвать колеса в пробуксовку. И в один момент выжимной подшипник застонал, завыл, дав понять, что ему недолго осталось. От бесконечного «винчевания» разрядился аккумулятор — каждый запуск мотора рисковал стать последним.
Начало смеркаться. Михаил отправился в дальнюю разведку и вернулся с неутешительными новостями — дальше топь еще хуже. Изучили карты. Придется поворачивать назад, выбираться на ближайшую лесную дорогу и ползти в лагерь на ремонт. Тут-то я осознал, насколько опасно ладожское бездорожье. Ты мокрый до трусов, ночная температура — от силы 10 градусов, кругом ни души, связь не работает. Эвакуация невозможна в принципе. Даже если тягач пробьется, буксировать УАЗ по болоту и лесу — утопия. В работающей машине — спасение. Откажет, придется ночевать в лесу, пытаясь согреться у костра, или топать в поисках цивилизации десятки километров. И не факт, что повезет: один из экипажей, например, подобрал «трофей» в виде человеческой челюсти... Бывалые рассказывают: однажды гонщики так бросили в «джунглях» Jeep Wrangler с неисправным мотором и потом по выходным наведывались на Ладогу для полевого ремонта, пока машина не выехала из плена сама.
Путь не осилил никто
УАЗу, видимо, коротать время в компании леших да кикимор не хотелось. Кряхтя, он дополз до лесной тропы, которая, по идее, вела к асфальтовой трассе. Но ликовали мы зря. С каждым километром заросли все плотнее обступали колею, хотя должно было быть наоборот. А вот и причина — полуразрушенный деревянный мост: каркас из подгнивших бревен и остатки гати. Делать нечего, в свете фар страхуем машину лебедкой и аккуратно пробуем переехать. Как УАЗ-канатоходец не соскользнул в реку, до сих пор не понимаю.
В лагерь вернулись ночью, насмерть уставшие. Но утром стартовать не смогли — выжимной подшипник заклинило окончательно, при выключенном сцеплении двигатель стопорился и глох. А запасной детали не взяли, так как ее меняли перед гонкой и не рассчитывали на поломку. Таково качество отечественных комплектующих... Из отведенных на маршрут 48 часов мы выдержали 13. Формально выиграли, так как зачет на Ladoga Forest ведется по принципу «кто дальше заехал — тот и лучший», а в классе Adventure соперников УАЗу не нашлось. Хотя гораздо важнее победа над собой. Ведь даже опытные финские экипажи на внедорожных прототипах — «котлетах» всю дистанцию не прошли. Поэтому теперь можем авторитетно сказать: кто на Ладоге не бывал — настоящего бездорожья не видел.