Старушка-Москва известна, как минимум, 868 лет, величественный Санкт-Петербург — 312, а вот ледяную Колыму начали осваивать недавно — и века не прошло. Будь ваш дедушка геологом, он вполне мог бы рассказать кучу захватывающих историй о первых экспедициях 20-30-х годов прошлого столетия. Да вот беда, разведчики полезных ископаемых той суровой поры редко разменивали даже «полтинник». А из тех, кто попадал сюда не по своей воле, вообще мало кому посчастливилось выжить...
Колымская природа весьма богата, но отдавать человеку свои недра не спешит. И, по сути, вся короткая история нынешней Магаданской области — это летопись жестокой схватки за право обладать 79-м элементом из таблицы Менделеева. Золотом. Всё остальное — лишь сопутствующие эффекты.
Золото
«Колыма — золотое сердце России», — гласит огромный плакат на парковке аэропорта города Магадан. В этой несколько корявой фразе зашит великий смысл. За неполные 90 лет люди в поисках благородного металла умудрились перелопатить русла едва ли не всех рек и основания многих сопок за сотни километров от столицы области.
Вот вам доказательства. В рамках XIV экспедиции «Открывая Россию» мы углубились на наших верных дизельных Land Rover Discovery почти на 700 км вглубь материка. И весь маршрут нас сопровождали не только живописная тайга, чистейшие речки, красивейшие сопки, долины и перевалы, но и огромные отвалы серой гальки — отработанной породы. Гигантскими язвами и шрамами они покрыли тело «Магадании», как свой край называют местные жители. Это и есть следы разработки золотых месторождений.
Да-да, в добыче драгоценного Aurum вовсе нет романтики американского дикого Запада и фильмов про «золотую лихорадку». Одиночных старателей с примитивными деревянными лотками и кирками на Колыме называют «хищниками». Вольная добыча сейчас запрещена государством, поэтому у таких деятелей по факту два выхода — работать нелегально или «на дядю». Причём оба опасны и не особо выгодны.
Так что привилегия «мыть золотишко» нынче принадлежит крупным артелям и горным концернам, которые, само собой, предпочитают промышленные методы. Те, что победнее, срывают грунт до золотоносных слоёв бульдозерами и экскаваторами, строят нехитрые намывные установки. Конторы побогаче используют драги — понтонные многоковшовые цепные экскаваторы, которые перекапывают русла рек и отмывают золото прямо на своём борту.
В общем, ничего изящного в подобных разработках нет. Вы не увидите блестящих золотоносных жил или самородков размером с голову. Скорее, всё это похоже на обычный грязный подмосковный карьер. Стоишь на истерзанной гусеницами тракторов земле, смотришь на такой неприглядный антураж и не веришь, что прямо здесь, под твоими ногами, закопаны миллионы, миллиарды рублей.
ЗК и лагеря
Вслед за геологами на Колыму в массовом порядке стали направлять заключённых. Тем самым мудрая партия убивала сразу двух зайцев — получала рабов для освоения перспективного региона (прикрывшись вывеской мирного треста «Дальстрой») и избавлялась от неугодных режиму личностей. Хотя, конечно, ссылали в местные лагеря не только репрессированных, но и обычных бандитов, а также женщин и детей. Проще говоря — всех без разбору.
Местные историки говорят, что на Колыме сгинуло едва ли не больше людей, чем Советский Союз потерял в ходе Второй мировой войны. Иными словами, речь идёт о миллионах жертв. Звучит дико, но, похоже, так оно и было. К примеру, когда осенью 1932 года в Магадан доставили первую массовую партию из 12 тысяч «ЗэКа», зиму из них не пережил никто. И ничего — вскоре отправили вторую команду.
Есть и ещё более страшные примеры. В частности, лагерный комплекс «Бутугычаг» в Долине смерти. Здесь шла разработка урановой руды для советской ядерной программы. В некоторых цехах людям приходилось дышать радиоактивной пылью. Через два месяца они получали рак лёгких, а ещё через два отправлялись на местное кладбище. Им на смену тут же приходили новые жертвы...
Сколько их было? Никто толком не считал. Местные боятся наведываться на лагерные развалины — уровень радиации и сейчас зашкаливает. Но отдельные смельчаки приносили снимки распиленных черепов, которые валялись просто на голой земле, словно мусор. Не исключено, что уже неспособных трудиться заключённых использовали для медицинских опытов — изучали влияние радиации на человека.
Так что трепет и страх по отношению к Магадану в россиянах заложен чуть ли не на генетическом уровне. Но могу достоверно заявить — сейчас всё не так страшно. Да, многие до сих пор живут по суровым законам тайги. Кто любит крысятничать, тому здесь не выжить. Но после смерти Сталина количество лагерей на Колыме стало неуклонно сокращаться (в наши дни остались всего две зоны). Людей теперь старались привлечь на Север не кнутом, а пряником — высоким окладом и льготами.
Города-призраки
В добровольном порядке люди стали работать гораздо охотнее. За «длинным рублём» стали съезжаться на Колыму специалисты со всего СССР. И край буквально расцвёл. Строились новые посёлки, заводы, фабрики, испытательные станции... Магаданская область старалась перейти на самообеспечение. Ведь этот северный анклав связывался с «большой землёй» главным образом по морю и по воздуху. То есть доставка товаров и ресурсов получалась либо дорогой, либо долгой.
Но политика вновь сказала своё веское слово. Рухнул Советский Союз, а вместе с ним и надежды на светлое будущее. Бывшее госимущество мигом перешло в частные руки, да вот незадача — старые месторождения стали истощаться, а на разведку новых денег не нашлось. Масштабное производство и множественный людской персонал оказались не нужны. Золотодобытчики сделали ставку на вахтовый труд, ведь активная разработка драгметалла идёт в летний период, а зимой руда только заготавливается.
Что из этого вышло? Вот, например, некогда богатый посёлок Спорное на 4 тысячи жителей. Сегодня здесь пусто. Даже собак нет. Столовые, клубы, АЗС и пятиэтажки брошены, как во время Чернобыльской катастрофы. Жуть берёт, когда ходишь по некогда опрятным, а ныне зарастающим сорняками аллеям, которые природа постепенно вновь забирает себе. В мёртвой тишине только битые стёкла под ногами хрустят...
И таких «точек апокалипсиса» на современной Колыме, увы, не счесть. Наш проводник Виталий из местного off-road клуба изъездил свой край вдоль и поперёк, он здесь уже 30 лет живёт, поэтому знает всё наизусть. Видите вон ту рощицу? Это была дорожная дистанция, помнится, горячим чаем там отпаивался, когда дизель замёрз. Смятые, словно рукой великана, огромные железные баки слева? Остатки нефтеперегонной станции. Развалины справа? Тут был завод топливной аппаратуры. Даже форсунки и плунжерные пары делали! А вон и бывшая ж/д станция со сверкающим до сих пор бюстом дедушки Ленина. И так всю дорогу... Даже ночевать нам выдалось на заброшенном аэродроме!
По сути, вдали от Магадана остались лишь форпосты золотых артелей. А большинство населения отступает к городу, мечтая как-нибудь уехать на «большую землю». И если так пойдёт дальше, то вскоре природа сбросит цивилизованного человека в море, откуда он всего лишь 100 лет назад пришёл в эти места.
Колымская трасса
За неделю наши Land Rover Discovery намотали на колёса без малого 2000 км по всем четырём трассам Магаданской области. Это не ошибка, если не брать в расчёт тропы местного значения, то на Колыме действительно лишь 4 (!) основных дороги. Налево от Магадана уходит Р-481 в сторону некогда могучих, а ныне едва живых рыбных промыслов. Направо — Р-482 на посёлок Ола. А в северном направлении вытягивается знаменитая Р-504, федеральная трасса «Колыма», с ответвлением на старую Тенькинскую дорогу.
«Железку» сюда так и не дотянули. Так что Колымский тракт — единственная сухопутная ниточка к «большой земле». 2032 км до Якутска, причём только первые 155 км от Магадана покрыты асфальтом. Весь остальной путь — это гравийный грейдер. В принципе, довольно ровный и широкий. Но только представьте, например, если бы вам пришлось проехать всю Францию от Средиземного моря до Ла-Манша и вернуться назад по грунту! Это Россия, сынок...
Неудивительно, что про трассу «Колыма» и песни сложены, и стихи, и множество шофёрских баек. Дорога, правда, опасная. Летом мешает пыль столбом, зимой — лютый мороз за 50 градусов. Кинешь взгляд вниз с перевала, обязательно увидишь скелеты разбившихся машин. Да и памятников могильных вдоль трассы не счесть. Полагаться приходится только на свои силы — помощи можно ждать разве что от таких же водителей, как ты сам.
При этом местные относятся к такой дороге философски. Есть — и хорошо. Вот вам рассказ обычной учительницы из посёлка Усть-Омчуг, которая нашла в себе силы ещё и маленькое кафе открыть. «Каждый год ездим в отпуск поближе к морю — в Ростов-на-Дону. 11 дней туда, столько же обратно. И ничего, только с мужем за рулём друг друга подменяем». Что сказать, северный характер...
Кстати, на экспедиционные Discovery все смотрели, словно на пришельцев. 99% автопарка на Колыме — это праворульные подержанные «японцы». Из отечественных машин встречаются разве что грузовики, да «Уазики». А «Лады» есть, похоже, только у гаишников. Зато в особом почёте прочные внедорожники вроде Toyota Land Cruiser Prado или американские пикапы. Оно и понятно — по грейдерам гонять на другой технике не слишком сподручно.
Да и бездорожья, как вы уже поняли, на Колыме хоть отбавляй. Стоило нам в окрестностях Магадана попробовать забраться к разрушенной станции радиорелейной связи на высокой сопке, откуда мы рассчитывали увидеть весь город и обе его бухты в лучах заката, как пришлось задействовать едва ли не весь внедорожный потенциал Discovery. Дорога оказалась узкой тропой, проложенной прямо по громадным бульникам. Пневмоподвеску в верхнее положение, Terrain Response — в режим «Камни», первая передача и аккуратно ползком вперёд... Хорошо ещё покрышки Goodyear Wrangler Duratrack не подвели — отлично цеплялись за покрытие и показали высокую стойкость к порезам.
Пока добрались до вершины, сопку окутал такой туман, что дальше собственного носа ничего видно не было. Загадочный Магадан как будто специально скрылся от глаз, сохранив интригу. Мол, приезжайте к нам на Колыму снова. Хочется ответить классически: «Уж лучше вы к нам». Но не буду. Так как искренне верю, что этот ледяной край вновь воспрянет. По доброй воле, а не по принуждению.
Фото автора и компании Land Rover