Охотники на привале
— Ричард, Томас, смотрите, вон там, справа! Стреляйте, бога ради!
Один из троицы охотников, пробиравшихся по покрытому мхом торфяннику, отчаянно замахал рукой в сторону небольшого кустарника, из-за которого только что выпорхнула стайка куропаток.
Тишину августовского утра разорвали два оружейных выстрела. «Бах»! «Бах»!
— Попали?
— Увы, Спенсер, сегодня не везет...
Еще через несколько минут стрелки — Спенсер Уилкс, управляющий автомобильной компанией Rover, его сын Томас и племянник Ричард — расположились на привале. Сандвичи, пиво, шутейный разговор, и о неудачном выстреле уже никто не вспоминал.
— Дядя Спенсер, как там продвигается ваш новый проект? — сделав глоток из бутылки спросил Ричард Уилкс. — Вездеход на базе американского «Виллиса», если не ошибаюсь...
— Все идет неплохо, за исключением того, что мы никак не можем придумать машине подходящее имя. Кто бы мог подумать, что это станет проблемой...
— Как насчет «Роверлендер»? — почти сразу предложил сообразительный племянник. — Всем будет понятна и принадлежность машины к бренду «Ровер», и ее назначение...
— «Роверлендер»? А что, неплохо! — похвалил Спенсер смышленого родственника. — Действительно неплохо. Правда, меня смущает схожесть с названием фирмы «Виллис-Оверленд». Ведь пойдут разговоры, что...
— Отец, а почему бы не поменять слова местами и не назвать машину «Ленд Ровером»?
Занавес.
Вот так, если верить официальным летописцам фирмы из Солихалла, летом 1947 года неудачливые охотники придумали название фирмы Land Rover.
Не до жиру, быть бы живу
И как вы, должно быть, поняли — вклад семьи Уилксов в создание ныне известного всему миру бренда попросту неизмеримый. Томас придумал имя, Спенсер руководил командой разработчиков, а самая идея внедорожной модели пришла в светлую голову его родного брата — Мориса Уилкса.
Дело было в первые послевоенные годы. Англичане любят вспоминать про бедственное положение собственной экономики после мая 1945-го. Конечно, Великобритания не лежала в руинах, как Германия или СССР, но проблем и впрямь хватало. Главной же стали значительные внешние долги за союзническую помощь в годы войны.
Чтобы выплачивать их, требовалась валюта, а валюту проще всего получить, предлагая британские товары на иностранных рынках. Вот почему всем промышленным предприятиям Великобритании строго-настрого наказали — разрабатывать и производить товары, привлекательные для отправки на экспорт. Автопроизводителям, вроде «Роллс-Ройса» или «Бентли», чьи модели пользовались успехом по всему миру еще до войны, это не составляло проблем. Для «Ровера» — напротив.
В предвоенные годы компания из Уэст-Мидлендс выпускала добротные, но старомодные модели, ориентированные, в первую очередь, на внутренний рынок. Не слишком перспективной руководству компании показалась и первая послевоенная разработка — двухдверное купе на базе FIAT-500. Едва ли такую машину стали бы отрывать с руками. Особенно за пределами Соединенного Королевства.
Ситуацию усложняло еще одно обстоятельство — в ту пору весьма дефицитную прокатную сталь, необходимую для производства автомобилей, власти Великобритании выделяли только тем фирмам, чья продукция обладала высоким экспортным потенциалом. Легковые «Роверы» в эту категорию, как вы уже поняли, не попадали.
Нужно было что-то срочно предпринимать. Но что именно — никто не знал.
Кто бы мог подумать, что светлую идею англичанам подкинет сама Небесная канцелярия...
Полгода плохая погода
Зиму 1947-го в Великобритании еще спустя десятилетия вспоминали как настоящее бедствие. Ветер, дождь и снег размыли даже вполне приличные дороги, а некоторые населенные пункты в сельской и лесной местности оказались чуть ли не отрезанными от большой земли.
Известные транспортные проблемы испытывал в ту пору и Морис Уилкс. Главному инженеру «Ровера» пару раз приходилось бросать машину за несколько километров до своего дома в Blackdown Manor. Однажды, увидев, как досточтимый джентльмен зазря портит обувь, сосед Мориса — полковник Нэш — предложил ему в качестве транспортного средства свой Willys MB. На пробу, что называется. Легендарный военный «Джип», несмотря на солидный возраст и нешуточный пробег, просто очаровал главного инженера «Ровера». До такой степени, что Морис вскоре выкупил внедорожник и отправил его в собственный загородный домик в Энглси на севере Уэльса.
Вроде бы исключительно военный Jeep здорово подходил для эксплуатации в сельской местности: проезжал везде, не требовал особого ухода, а при наличии вала отбора мощности становился незаменимым помощником фермера. Единственной серьезной проблемой являлось отсутствие новых запчастей. Тут-то мистер Уилкс и задумался — а почему бы нечто подобное не выпускать своими силами? В годы войны англичане так и не сподобились построить собственный аналог трудяги-«Виллиса», так, может, попробовать теперь?
Не сказать, что боссы «Ровера» сразу же бросились качать своего главного инженера, но его энтузиазм, тем не менее, поддержали. В самом деле, недорогой и простой в производстве моделью для фермеров вполне могут заинтересоваться за границей. По любому, в качестве претендента на конвейер внедорожный «Ровер» выглядел предпочтительнее двухдверной переделки из довоенного ФИАТа. И машине под кодовым именем «Проект J» дали зеленый свет.
Творческое переосмысление
Работа по созданию будущего «Ленд Ровера» началась с визита на склад подержанной военной техники. Там Гордон Бэшфорд, назначенный ответственным за разработку шасси, купил сразу четыре военных «Виллиса». Несложно догадаться, зачем. Инженеры «Ровера» разобрали «джипы» до основания, чтобы понять, как там все устроено, а уж затем, переварив увиденное, стали строить собственную версию.
Впрочем, «собственную» — это сильно сказано. Самый первый прототип «Ленд Ровера» представлял собой шасси «Виллиса», на которое установили 1,6-литровый двигатель, 4-ступенчатую коробку передач и раздатку производства «Ровер».
Удостоверившись, что конструкция в принципе работоспособна, англичане приступили к следующему шагу — постройке ездового прототипа.
Здесь уже инженеры немного дали волю фантазии.
Достаточно сказать, что машина получила установленную по центру рулевую колонку.
Идея как будто была здравая. Чтобы сэкономить средства на разработку и удешевить конструкцию — и то, и другое было крайне важно для «Проекта J», — вместо версий для рынков с право- и левосторонним движением решено было предложить универсальную модель.
Прототип, по понятным причинам названный Center-Steer, то есть буквально «с рулем по центру», получил стандартную «виллисовскую» рулевую систему фирмы Ross. Колонку просто сместили в сторону, соединив ее с редуктором цепным приводом.
Логичная в теории идея разбилась о твердь суровой реальности. Во-первых, широкий трансмиссионный тоннель почти не оставлял места для ног водителя. Более того, педаль сцепления оказалась расположена слева от тоннеля, а газ и тормоз — справа. Жутко неудобно. Кроме того, при поднятом тенте водитель не мог подавать сигналы о поворотах. Руки не дотягивались до окон! А такая роскошь, как поворотники, работяге-внедорожнику не полагалась. Так что Center-Steer так и остался единственным и неповторимым. Уже на 48 предсерийных «Ленд Роверах» из пилотной промышленной партии рулевая колонка заняла привычное место.
Первый предсерийный экземпляр «Ленд Ровера», собранный 11 марта 1948 года — то есть меньше, чем год спустя от начала проекта! — отличался от прототипа Сenter-Steer и, соответственно, «Виллиса» еще и конструкцией рамы. Посчитав швеллеры американского внедорожника слишком хрупкими, англичане решили использовать в качестве силовых элементов профили прямоугольного сечения.
Но самым любопытным в «Проекте J» оказался, конечно же, кузов. Парадокс — при явном дефиците стали британцы, однако же, не испытывали проблем с поставками алюминия. Впрочем, чему удивляться — ведь крылатый металл предназначался для военных самолетов.
Некоторые из машин пилотной партии были дюралюминиевые, но в серию пошли «Ленд Роверы» с кузовными панелями из сплава алюминия и магния марки «Бирмабрайт 2».
Стоил он в три раза дороже стали (ее, впрочем, все равно невозможно было достать), зато был гораздо легче, долговечней и значительно проще поддавался формовке. Еще один существенный плюс. Минимальные затраты на оснастку сборочного предприятия, как мы помним, также входили в число главных приоритетов разработчиков.
Совершенно минималистский кузов, в котором не были предусмотрены не то что поворотники, но даже дверные ручки (для доступа в салон руку приходилось засовывать в прикрытый брезентом манжет двери и отпирать замок изнутри), был только вишенкой на торте всеобщей простоты конструкции. Ведь «Ленд Ровер» получил и простейшую из возможных систем постоянного полного привода. Роль межосевого дифференциала выполняла обгонная муфта, выключавшая передний мост при движении накатом. На бездорожье водитель мог вырубить «трещотку», потянув за колечко в районе педального узла. Прибавьте к этому скромный 1,6-литровый четырехцилиндровый бензиновый мотор мощностью 50 л.с., типично военный светло-зеленый колер и комфорт на грани фола. Сейчас сложно представить, что подобный набор потребительских качеств может вызвать восторг у покупателей.
Тем не менее, 30 апреля 1948 года, день, когда Land Rover впервые появился на публике, стал бенефисом британцев.
В самое яблочко
Уже в первый день автошоу в Амстердаме заказы на внедорожник стали исчисляться в сотнях, а меньше чем через три месяца англичане собрали восемь тысяч заявок. Полный успех. Особенно учитывая, что изначально производственные мощности завода составлялись из расчета 100 автомобилей в неделю. Потом объем выпуска увеличат вдвое, но все равно из разряда дефицита «Ленд Ровер» не выйдет до середины 50-х.
Вопреки расчетам Мориса Уилкса, интерес к внедорожнику проявили не только, а вернее не столько фермеры. Простая и надежная конструкция, отличная проходимость, долговечность и неприхотливость принесли «Ленд Роверу» славу среди пожарных и военных, путешественников и охотников, егерей и спасателей. Очень скоро общий объем производства «Ленд Роверов» превысил тираж легковушек фирмы, а само слово Land Rover из названия конкретной модели превратилось в имя целого бренда.
Удивительно, что всего этого могло и не быть, если бы зима 1947-го в Англии не выдалась такой ненастной...
Данила Михайлов