Нордкап (англ. North Cape, норв. Nordkapplataet) — мыс на острове Магерё на севере Норвегии,
в коммуне Нордкап. Высота мыса 307 м, считается самой северной точкой Евросоюза и Европы в целом.
Участники: Сергей «Друг» Шеставин и Виталий Свирчевский.
Точка старта: нулевой километр г. Курска (Красная Площадь).
Дата старта: 22 июня 2013 г. 04:00 утра МСК.
Расстояние до мечты и обратно: 6500 км, с учетом посещения дополнительных интересных мест.
Цель: побывать на краю земли.
Техника: «ИЖ-49» (1951 г.в.) и «Урал» (1990 г.в.).
Первый шаг к нашему «долгому» пути родился на задворках сознания, слегка затуманенного сизостью самогона. Как-то осенним погожим днем, вдоволь накатавшись на эндуриках вокруг родного города, я и Сергей Шеставин («Друг») выбрали конечной точкой гостеприимный шалаш Жени «Художника». Гостеприимство Евгения в виде свежевыпеченного хлеба и свежеизготовленного самогона раскрыло наше сознание и направило нить беседы в дальние дали, кои уже удалось каждому из нас посетить. Длительные споры о том, куда и на чем стоит съездить, закончились серегиной репликой о его давней мечте: совершить путешествие на мотоцикле «ИЖ-49», но не куда-нибудь, а именно на край света! Краем света в данном случае был обозначен мыс Нордкап. Несмотря на «топливо» внутри организма, по коже пошли крупного размера мурашки от одной только мысли, каким «простым» может оказаться воплощение этой идеи.
Набрызгавшись «дихлофосом» и тем самым усмирив кожных насекомых, я пустил в голову всякого рода авантюрные мысли. Начинались они так: «А что если?», «6500 км не так уж далеко», «Советский мотоцикл!?», «Много запчастей и инструмента», «Ведь не доедет!», «А, была не была!».
— Серега!
Мозг слышит как язык, живущий в данный момент отдельной жизнью, произносит слова:
— Я с тобой поеду...
Далее началась рутинная подготовка к путешествию. Предстояло найти советского производства мотоцикл. Привести его в боеспособное состояние. Собрать комплект запасных частей, которые, возможно, потребуются в дороге. Выбор, которому помог случай, пал на мотоцикл моего хорошего друга Коли «Жеребенка». Им оказался «Урал», свежевыкрашенный, модернизированный и требующий лишь окончательной «полировки напильником». Близился день икс. Визы в паспортах польские. Ген. доверенности на мотоцикл нет (собственник живет в Ульяновске). Все это ерунда, думал я, сверяясь со списком необходимого и заталкивая поршни, тросики, спальник и прочее барахло в объемные кофры мотоцикла.
г. Курск. 22 Июня. 4 часа утра. 0 километр.
У места старта собралась компания из молодых и не очень людей на мотоциклах. По белым платочкам сразу видно — провожающие. Рожи хитрые, понятно, ставки о продолжительности нашего пути уже сделаны. Финальная проверка увязки скарба. Коллективное фото на память. Ключ на старт. От винта!
Самые длинные световые дни в средней полосе России наступают именно в июне. Сегодня 22-е, 03:00 «по Москве». В голове ясность, а на душе до странности спокойно. Впереди поездка на Нордкап. Галифе, кирзовые солдатские сапоги, фуфайка, советский танкистский шлем и очки — все это уже ждет меня, аккуратно сложенное на стуле в прихожей, как и 6500 км пути. Как же банально начинаются такие поездки — с галифе и бутербродов, заботливо завернутых женой в фольгу и уложенных в рюкзак.
«ИЖ-49» ждет меня в гараже. Он отремонтирован и прикатан. Заднее сиденье занято канистрами с бензином и маслом, запасными вещами, инструментом, запчастями. Без этого нельзя. «ИЖ» 1951 года выпуска требует к себе особого отношения — возраст надо уважать!
На нулевом километре нас уже ждут друзья. Двадцать минут суеты от встреч и пожеланий отвлекают от реальности, как будто сегодня вовсе не меня провожают, а просто собрались друзья побалагурить на мотоциклах. Фото на память, плакат, очередная проверка укладки вещей. Пора. Это решение должен принять я сам. Забыть, что хочется развернуться в сторону дома и отогнать пугающую меня неизвестность дороги. Пора! Виталий одет. Его вишневый «Урал» с наклейкой улыбающейся мультяшной волчицы победно смотрит вперед, небезосновательно напоминая мне мультфильм «Ну, погоди!». Пора!!!
Нам вслед машут и сигналят друзья. Они рады нашему решению поехать на Нордкап. Но теперь нас стало всего трое: Я, Виталий и Дорога. Город провожает нас улыбками выпускников. Они сегодня встречают рассвет, и им невдомек, куда мчатся двое сумасшедших мотоциклистов в советской военной форме на древних мотоциклах этой ночью.
А в душу с каждым пройденным метром вливается спокойствие и концентрация. Эмоции прочь. Мы на Дороге, и теперь приходится считаться с каждым ее поворотом. Город давно остался позади, туманные ложбины холодного утра окутывают нас своей сыростью, и эту пелену мы разрываем выстрелами глушителей, оставляя на память сизоватый дым двухтактного выхлопа. Довольно холодно — всего +8. Первая остановка уже через 40 км в Фатеже. Ноги и руки буквально скованы холодом. Наверное, все-таки сказывается нервное напряжение. Укутываемся по полной: платки и банданы покрывают нас целиком, остаются только глаза. Именно так в войну выглядели солдаты на мотоциклах. Очень хочется скорее увидеть первые лучи солнца и почувствовать их тепло. Едем дальше! «Admin» и Вера, догнавшие нас под Фатежем, поворачивают обратно. Мы снова втроем.
Лента, лента и снова лента дороги, вьющаяся под колесами, заставляет думать о своем. Эти думы прерываются короткими остановками на заправках. Мы никуда не спешим, путешествие слишком большое, чтобы куда-то спешить. Дальнобойщики, рассмотрев нашу технику, одобрительно сигналят и принимают к обочине — это приятно! Даже не зная нас, они успевают оценить облик советских солдат на мотоциклах, возраст которых старше самих пилотов. Мы в знак благодарности машем им.
Глядя на мелькающие придорожные поселки, я почему-то ощущаю себя маленьким мальчиком, забравшим у отца без спроса мотоцикл и бесцельно мчащимся на нем с улыбкой, какая бывает только в детстве. Именно тогда мы были счастливы по-настоящему, по полной! Мои образы рушит зеркальное стекло заправки — в нем за стеклами советских летных очков проглядывает очень взрослый я, который строго глядит себе в глаза, пытаясь досмотреться до смысла происходящего. Очередная остановка. «ИЖ» теряет искру. Одновременно с этим Виталий говорит, что задний тормоз стал каким-то вялым. Ремонтируем, можно ехать дальше. Сегодня мы направляемся в Наро-Фоминск, город воинских частей и танков, к родне. Правда, по дороге нас чуть не забрала дюжина привлекательных девиц, нагло приподнимая свои юбки и завлекая в гости на местную свадьбу. Если бы не Нордкап — обязательно остались бы. В Наре, так местные называют свои городок, почти ничего не изменилось. Все те же стройные ряды солдатских заборов, бродящие около «чипков» срочники с мамками, постаменты достижений танкового искусства. Хотя городок сам по себе небольшой и милый. Сегодня надо отдохнуть.
Два часа пути — полет нормальный. Скорость движения 40-50 км/ч. Крейсерская для «ИЖа» и убийственно убаюкивающая для водителя «Урала». Двухтактный выхлоп усиливает состояние «общего наркоза». Такого количества кофе, как в этой поездке, мне бы и за всю жизнь не выпить! И вот на границе Орловской и Курской областей «ИЖ» глохнет. Причина найдена быстро: закидало свечу. Быстро устраняем неисправность и берем курс на север.
В голове хмурые мысли о частоте остановок по причине вышедшей из строя техники. Насколько сильно они могут выбить нас из графика? Эти мысли со временем трансформировались в легкую шизофрению, которая заставляла вслушиваться в звуки мотоцикла и при появлении нового, ранее не слыханного, гадать, за каким же поворотом эта авантюра завершится.
Забегая вперед рассказа: где-то в Норвегии я со своим мотоциклом уже порядочно разговорился, беседы велись как на высокие, так и на приземленные, чисто мужские темы. Но всегда начиналась с моей просьбы: «Старина, довези, а?»...
Планируя поездку, мы рассчитывали проезжать порядка 500 км в день. Но только теперь, проводя целый день в «седле» совнархозов, мы смогли в полной мере ощутить, насколько нелегко будет преодолеть оставшиеся 6000. В Наро-Фоминске нас ждало радушие и гостеприимство серегиного папы, так что поспать этой ночью особо не довелось. Рано утром два друга-китайских пчеловода, оседлали своих железных коней и двинулись в путь. Впереди нас ждал один из самых напряженных перегонов, трасса Е105 Москва — Питер. Фуры, полчища фур, орды грузовиков курсируют между двумя столицами 24 часа в сутки 365 дней в году. Два тихоходных мотоцикла то и дело чуть не выбрасывало с дороги мощной воздушной волной от пролетевшего мимо грузовика. Приходилось крепче сдавливать булки, прижиматься к корявой обочине и молиться, что водила грузовика, летящего тебе в спину, хорошо спал этой ночью. Чем дальше мы продвигались на север, тем длиннее становился световой день.
Когда лежали в палатке под Питером, перед глазами носилась бесконечная вереница фур, да и северные «белые ночи» явно не способствовали здоровому сну. Легкий завтрак, осмотр техники, и мы снова в седле. В вечерних планах маячил город Петрозаводск, путь к которому пролегал по живописнейшим местам и гладким как стекло дорогам республики Карелия. Тридцать восьмая чашка кофе, выпитая на заправке, опять не подействовала.
Могучие, карельские сосны клонило к земле, от раздающегося с двух мотоциклов храпа. Слегка обалдевшие от чистейшего воздуха, поздно вечером (хотя в середине лета в тех краях хрен разберешь, поздний вечер сейчас или раннее утро) двое в костюмах летчика и танкиста молодых людей, въехали в город Петрозаводск. Автомобилисты приветствовали участников пробега Курск — Нордкап сигналами клаксонов, прохожие просто шарахались в стороны, видимо, подозревая, что где-то позади движется колонна бронетехники. Ох уж этот кофе! Чего только от него не привидится!
Получасом позже нас встречал Андрей — большой поклонник Honda Africa Twin, самодельного абсента, и любитель прохватить невзначай на мотике пару тысяч километров за один присест.
За ужином мы обсудили предстоящий перегон Петрозаводск — Мурманск. Андрей сказал, что составит нам компанию и еще раз с радостью посетит гостеприимную Норвегию с ее великолепным мысом Нордкап. Несколько позже было принято решение отклониться от первоначального маршрута и проникнуть на «вражескую территорию» через Финляндию. Основным аргументом, послужили Андрюхины убеждения в том, что проходить финскую и норвежскую таможню — это «две большие разницы».
Напомню, что в наших паспортах стояли хоть и Шенгенские, но все же польские визы. В Финляндию, как выяснилось, жители приграничных городов ездят как к себе на дачу, по поводу и без. Именно поэтому шансов «перевалить за бугор», используя Финскую таможню, было гораздо больше.
Дорога от Петрозаводска до Костомукши порадовала нас как идеально ровными, прямыми «прострелами», так и спецучастками, на которых мотоциклы испытывали позвоночники и задницы седоков на прочность. Ночевка состоялась в лесу, чему карельские комары-мутанты были несказанно рады. Полезный совет отъезжающему на север: не берите с собой противокомариный спрей. На местных насекомых он не действует, а объем в багаже занимает. Злые, покусанные, не спавшие, оседлали мы «коней» и через два часа наблюдали с пригорка за происходящим на российско-финской границе.
На удивление, пересечение пограничного кордона заняло всего час. Русские погранцы, сделав пару фото на память, поинтересовались, не везем ли мы в своих мотоциклах чего запрещенного или лишнего алкоголя. Наши закопченные рожи расплылись в улыбках, а взоры уткнулись в магазин с надписью Duty Free. Погранцы больше вопросов задавать не стали, поставили штампы и пожелали хорошей дороги. Следующая опасность заключалась в том, что у финнов возникнет интерес по поводу экологичности нашей техники. В этом отношении «ИЖ-49» со своей дымовой завесой и капающим из глушаков маслом был весьма неубедителен. Урал, из-под сальников которого тоже уже порядком капало, также не претендовал на звание экологичного транспорта. У финского пограничника, вопрос возник только один... «Урал»? Спросил он тыча пальцем в «ИЖа». Неее, крутим головами мы, — вот «Урал». Прыгаем на кикстартерах и скрываемся из виду в клубах сизого, двухтактного дыма.
Финляндия, является мечтой любого рыбака. Огромное количество водоемов, вместо хлеба в магазинах рыболовные снасти, лодки на прицепах явились тому живым доказательством. Очень удивило малое количество большегрузного транспорта и обилие кемперов, иногда напоминавших целую усадьбу. Среднестатистический водила кемпера — это дедушка лет эдак за 60. Рядом неизменная спутница жизни, теперь уже бабушка. Внутри кемпера обязательно путешествует пес, но чаще даже несколько. Обилие оборудованных стоянок-кемпингов, на которых можно встать за сравнительно небольшую плату, делают перемещение по стране комфортным и безопасным. Несмотря на полярный день, мы практически не видели автомобилей на дорогах после 22 часов. Для таких бродяг, как мы, в ассортименте придорожных кемпингов всегда находился щитовой домик на четыре персоны, в котором есть полки-кровати, обогреватель и нехитрая кухонная утварь. Душ, туалет на улице. Цена такого постоя, варьировалась от 30 до 50 евро.
Дороги ближе к северу по качеству покрытия становились несколько хуже. Появлялись грузовики с прикрепленным по ширине всей морды «кенгурятником». Знак 1.22 «животные на дороге» прибит чуть ли не к каждому столбу. Пахло Санта-Клаусом! Ба, да это же Лапландия! Однажды впереди идущие автомобили начали резко останавливаться и что-то объезжать. Отсутствие нормальных тормозов вызвало выброс адреналина в кровь. Сонливость моментально улетучилась. На дороге возникло нечто. При ближайшем рассмотрении «нечто» оказалось настоящим северным оленем! Рука автоматически выхватила из кобуры... нет, не трофейный «парабеллум», а видеокамеру. Началась охота совсем не за редким в Лапландии кадром. Олень, как ни в чем не бывало, стоял посреди дороги и с любопытством разглядывал проезжающих мимо.
Оленей, свободно разгуливающих где им вздумается, в Финляндии и Норвегии великое множество. Интеллект оленя, судя по его поведению, не сильно отличается от куриного. Пробежать перед мотоциклом метров пятьсот, никуда не сворачивая, или выпрыгнуть из кустов прямо под колеса машины — жизненное кредо любого северного скота. Вот теперь-то я точно выяснил, почему слово «олень» в русском языке часто используется как имя нарицательное.
А меж тем, наши «старички» продолжали кушать дорогущий европейский «девяносто пятый» (топлива с более низким октановым числом в продаже просто не существует), дорогущее европейское масло и терпеливо приближать нас к заветной цели. Вот уже и граница полярного круга осталась за спиной. Пройден символический рубеж между Норвегией и Финляндией, мы на финишной прямой. Природа кардинально преобразилась. Исчезли и без того чахлые деревца, остался только мох и кустарник. Свинцовое небо, температура +12 и странный звук из двигателя нагнетали душевную смуту.
Впереди показалось жерло туннеля, соединяющего материк с островом Магерё. Туннель пролегает под морским дном на глубине 200 метров, а его длина — 6,8 км. Температура внутри — около нуля. Ехать по нему — то еще испытание. Немецкий велосипедист, любезно сфотографировавший нас на фоне жерла туннеля, так и сказал (причем на чистом русском): «Туннель — это полный 3,14-ц!». Встал на педалях и был таков.
На острове Магерё стоит всего лишь один маленький городок Хонингсвог. Город-порт. Каждый день к его причалам пристают огромные круизные лайнеры, из которых вываливают орды туристов с одной лишь целью: поставить в своем «жизненном плане» очередную галочку о посещении очередной туристической «мекки».
После Хонингсвога у меня сложилось впечатление, что этот город — одна огромная декорация, построенная исключительно для туристов. В восемь часов вечера, как по команде «отбой», жизнь замирает. С улиц исчезают люди, закрываются магазины и заправочные станции. Увеселительных заведений а-ля «сельский клуб» нет и в помине. Необычны и суровы условия жизни: отсутствие растительности, скалы, пронизывающий до костей ветер, снег тает всего на два летних месяца, летом почти всегда туман или дождь. Среднегодовая температура — 11,8°C. Приправьте все вышеперечисленное полярной ночью, которая длится почти полгода. Теперь представляете, что должно быть у человека в голове, чтобы он добровольно согласился там жить. Иван, водитель местного автобуса, с которым нам довелось познакомиться несколько позже, рассказывал грустные истории о том, как у некоторых аборигенов на фоне полярной ночи возникают сложности с психикой. Выбор лекарств от такой тоски не богат (цены на спиртное о-го-го!!!). Вот и забираются они повыше на скалы для того, чтобы сказать последнее «прости» и спустить курок у виска.
Тридцать километров горного серпантина отделяют Хонингсвог от Нордкапа. На КПП с нас берут мзду в размере 35 евро с человека. И вот оно, плато, уставленное вездесущими кэмперами. Каменный обрыв с высотой стены 300 м.
Где-то внизу невидимые волны Баренцева моря грызут этот самый край земли. Шквальный ветер заметно усложняет установку палаток. Приходится вязать их к мотоциклам и огромным булыжникам.
С удивлением замечаю, что весь палаточный лагерь — это наши три и еще одна неподалеку, пристегнутая к велосипеду амбарным замком. Знакомимся с ее хозяином. Испанец Луис крутил педали из своей солнечной Андалусии. 6000 км за 42 дня! Виски не пьет, сигар не курит. А вот мы в удовольствии себе не отказали, уютно расположившись на склоне. Три часа ночи, а солнце упорно не желает садиться за горизонт, каким бы абсурдом это не казалось. Полярный день все-таки! Совершенно сбитые с толку нарушением дневного-ночного режима, лезем в палатки и пытаемся уснуть.
Второй день пребывания на плато был ознаменован знакомством с местными достопримечательностями. Комплекс, включающий в себя музей, кинотеатр, ресторан, гостиницу, сувенирную лавку, смотровую площадку и даже небольшую часовенку, располагается непосредственно в скале. На краю плато как оказалось, не самой крайней северной точки (Кнившелльодден выступает всего-то на 1500 метров севернее, а вы не знали?), расположен огромных размеров стальной глобус. Невдалеке виднеется мемориал «Дети мира». В 1988 году семеро детей из СССР, США, Танзании, Италии, Японии, Таиланда и Бразилии собрались на Нордкапе и за месяц создали памятник. Семь огромных, в человеческий рост, медальонов символизируют дружбу и единение всех людей планеты и посвящены Миру на Земле.
Сувениры куплены. Мотоциклы обслужены и навьючены. Пора домой. Как пели разбойники в одном известном детском фильме: «Нормальные герои всегда идут в обход».
Возвращаться той же дорогой не представлялось интересным, и обратный путь мы проложили вдоль северного побережья Норвегии по красивейшим фьордам.
Эта дорога запомнилась обилием воды.
Вода была повсюду: в виде снега, лежащего на обочине, водопадов, иной раз льющихся прямо на проезжую часть, озер, располагающихся на разных высотах, и, само собой, в виде дождя, который уже через два часа езды проникал под дождевик и делал наше путешествие еще более увлекательным и красочным.
В городе Альта мы повернули на юг, далее по Финляндии и уже через два дня переходили границу у российского города Вяртсиля. Первая прикордонная заправка показала, что в баке «ИЖа» появилась течь, и больше трех литров он вместить не способен. Примотав резервную баклажку бензина, обогнули Ладогу, въехали в Питер, который гостеприимно встречал нас пробками и водителями-хамами.
Вышний Волочок как всегда отметился в памяти многокилометровой пробкой. Ночевка в Подмосковье и самый утомительный и долгий перегон за всю поездку. Казалось бы вот он, финиш! Ан, нет. Накопившаяся усталость и жара, заставляли нас останавливаться каждые 150 км и отлеживаться в тени кустов, переводя дух для очередного броска. «ИЖ», терпеливый и безотказный на протяжении всего пути, начал капризничать, и серегиной правой ноге подолгу приходилось уговаривать мотор запуститься. Поздно вечером мы въехали в родной город. В голове звучала песня военных лет «бомбардировщики»: бак пробит, хвост горит, но машина летит...
6500 километров и край земли за спиной. Чувство огромного уважения к технике, которая не подвела и дала возможность осуществить задуманный пробег, переполняет до сих пор. А на будущее лето уже зреют планы на новые дальние дали.
Посвящается жертвам социальных сетей.
Если вы съездили в интересное и необычное путешествие и хотите поведать о нем миру, − пишите на moto@corp.mail.ru!