Описание нашего сообщества (боян, но конспективно)

Тролли быстро выживают тех, кто не может им противостоять, а тех, кто противостоять хочет, переделывают. Происходит, так называемая, экстремальная адаптация, люди кардинально меняются, становятся другими, а все, кто не адаптировался, погибают или вынуждены прятаться. 
Человека можно серьезно искалечить через интернет, можно нанести ему тяжелые психические травмы, можно полностью изменить его личность. Через интернет это сделать проще, чем в офлайне. Не только потому, что здесь почти не действует законодательство. Еще и потому, что сетевое пространство непрерывно и бесконечно.
Прикрывается насилие троллей «свободой слова», однако, это - свобода творить насилие. Уровень стресса тех, кто не адаптирован к контактам с троллями (то есть сам не тролль), но подвергается их атакам, часто не совместим со здоровьем и жизнью. Но человек очень живуч, поэтому чаще всего не погибает, а адаптируется, то есть меняется. Экстремальная адаптация, то есть превращение человека в тролля, происходит очень быстро. 
Главное, что меняется у человека, который быстро или медленно превращается в тролля, это система питания. Вы не раз, наверное, слышали вот это вот «не кормите тролля». Язык – это то, что намного быстрей логического мышления улавливает суть, поскольку имеет дело с цельными образами. В языке отражается даже то, чего люди не понимают и не осознают. Тролли на самом деле едят людей. 
Очень сильная личность сопротивляется деформациями дольше, менее сильная личность подвержена им сильней. 
Экстремальная адаптация к сетевым паразитам - один из видов деформации. Деформация личности происходит на войне, в тюрьме, в концлагере, в любом месте, где человек чувствует высокую угрозу собственной целостности, где он вынужден рассматривать незнакомых и малознакомых как потенциальных врагов, где врагов у него намного больше, чем единомышленников. 

Какие изменения вносит экстремальная адаптация в личность?

1. Очень сильно вырастает порог чувствительности, то есть оскорбления и угрозы уже почти не трогают. Происходит обесценивание и дегуманизация собеседников, они воспринимаются как нелюди, как некие существа неясной природы, примерно так нацисты воспринимали пленных в лагерях и поэтому не испытывали к ним никаких эмоций, кроме легкой брезгливости или ленивого любопытства. 

2. Так как агрессия при любом пороге все равно автоматически накапливается от фиксации агрессии в свою сторону, формируется легитимный канал ее сброса, чтобы не допустить аутоагрессии (саморазрушения). Человек, терпящий агрессию в свою сторону, рано или поздно начинает получать облегчение от агрессии в сторону собеседника. Сначала этому мешает чувство вины и старые привычки, но, если бегства из среды не происходит, постепенно личность меняется. Полноценный сброс агрессии выглядит как подъем настроения, веселость, чувство свободы. Эйфория от такого сброса довольно быстро закрепляется и требует повторения и развития. Так человек начинает сам полусознательно или осознанно искать конфликтов, поскольку ему начинает нравиться состояние агрессии и ее сброса. 
В это время он уже превращается в тролля, в нем образуется патологическая система по использованию сетевых столкновений, войн и конфликтов как источника энергетического питания. Он может отрицать, но он действительно чувствует голод как наркоман, когда долго ни с кем не конфликтовал, никого не унижал, не испытывал вот этого вот приятного чувства нарастания агрессии и ее сброса. Это дарит ему чувство полета ("развязывание рук" "отрыв" и подъем самооценки.

3. Тролль с опытом начинает любить даже оскорбления в свою сторону, так как порог его очень высок и «чтобы пробрало» оскорбления нужны действительно серьезные, поэтому он может искать такой возможности, долго и усиленно «нарываться». Он чувствует голод, он готов к войне и ищет достойного противника для драки.
Иногда это может выражаться в форме клинического садомазохизма. Такие люди получают удовольствие от выхода «за грань», то есть от тотального садизма, но для легитимного садизма им важно самим пострадать, накопить побольше агрессии, почувствовать свое «право» уничтожить «обидчика», поэтому сначала они занимаются провокациями. И это может быть замкнутый круг: определить, где провокации, а где месть, уже сложно. 

4. Экстремальная адаптация постоянно поддерживает высокий уровень агрессии, человек не расслабляется, он адаптирован быть все время немного на взводе, он перманентно обозлен, раздражен и раздосадован, успокоиться он не хочет и не может, его нервная система работает иначе, не так как у неадаптированных людей. 

5. Кроме простого нагнетания и выплеска агрессии (удовольствия от сетевых драк), тролли со стажем могут искать более утонченных развлечений, более изощренного садизма, более тонкого и остроумного. Просто так обругать собеседника не так интересно, как привести его в долгую панику, растерянность, униженность, разрушить его и разложить. Такие люди создают для себя целую систему взглядов, оправдывающих такое поведение. Они чувствуют себя санитарами леса, борцами за чистоту рядов, но санитары бывают полезны, когда их очень мало, а когда все жители леса постепенно превращаются в таких «санитаров», жрут друг друга, хрустят костями, стараются всех укусить, это называется эпидемия бешенства. 

6. Грань между виртуальностью и реальностью не просто тонка, а ее почти нет. Это только кажется, что конфликты в интернете гаснут при встрече людей в реальности. Нет, все зависит только от силы и длительности конфликта. То есть любая интернет-война в любой момент может превратиться в войну физическую. 

Жаль не только съеденных жертв троллей, жаль и тех, кто сам превращается в троллей и адаптируется к жизни в условиях сетевого беспредела. К счастью, недалеки времена, когда никаких анонимов в интернете не останется, это существенно сократит беспредел, хотя и не полностью. В общем, уже и сейчас понятно, что «виртуальная среда» требует того же самого законодательного влияния, поскольку это пространство взаимодействия тех же самых граждан, основные права которых закон обязан защищать. 

Да и. В небольших количествах все формы жизни полезны, даже паразиты.