Автоподставы с участием пешеходов - личный опыт.

Я, Винникова Евгения
Анатольевна обращаюсь к Вам за помощью.
Раньше я сама оказывала людям помощь, я врач, правда теперь уже бывший врач. Честное
имя, 30 лет отданных медицине, все это в
прошлом. А теперь я социально опасный элемент, подлежащий изоляции от общества. Именно так
сказал прокурор и судья. И эта фраза до сих пор звучит в голове. Теперь я
осужденная. Осужденная за то, чего я не совершала. Как я могу любить эту страну
с таким правосудием, которое сейчас есть, после того как меня растоптали и унизили?
Чувство несправедливости переполняет мою душу. После всего случившегося мое
здоровье серьезно подорвано. Помимо серьезных физических проблем со здоровьем,
прибавились и психологические расстройства. Если раньше я была жизнерадостным и
веселым человеком, то теперь я в унынии и постоянно плачу. Если раньше я была
душой компании, то теперь я просто боюсь общаться с людьми. Я боюсь выходить на
улицу, я боюсь автомобилей, я боюсь переходить дорогу. С содроганием я подхожу
к телефону и почтовому ящику в ожидании
плохих новостей. Я всего боюсь. И так уже
2,5 года.

Вся моя жизнь перевернулась 1 октября
2012 года. Возвращаясь с работы на автомобиле, я уже была недалеко от дома,
когда со мной случилось несчастье. Я стала участницей, невольной участницей,
ДТП. Повернув с улицы Архитектора Власова на улицу Воронцовские пруды, я была
удивлена полным отсутствием освещения. Фонари дневного света, не смотря на то,
что время уже было 20 часов 30 мин. не горели. Я ехала со скоростью 30-40 км/ч с включенным ближним светом. Подъезжая к
пешеходному переходу, я не обнаружила никого и продолжила движение. Проехав
нерегулируемый пешеходный переход напротив дома 3 по улице Воронцовские пруды, я
боковым зрением заметила какую-то тень, с правой стороны от автомобиля, по ходу его движения. После
чего нажала на тормоз, и в тот же момент последовал удар по лобовому стеклу
моего автомобиля. На стекле образовалась вмятина и трещины, но оно полностью не
разбилось. Что-то мелькнуло на капоте автомобиля. И мне в первый момент показалось,
что это в лобовое стекло влетела крупная птица. Я сильно испугалась. Со мной за
15 лет безаварийного вождения ничего подобного не происходило. Я всегда
соблюдала правила дорожного движения и не имею ни одного штрафа. По дороге я
всегда ездила аккуратно. И в этот вечер мне помогла моя профессиональная
реакция. Я по профессии врач – стоматолог. По роду деятельности мне приходилось
быстро реагировать на движения пациентов в кресле. Когда автомобиль
остановился, включив аварийный сигнал, я
вышла из него осмотреться и увидела позади лежащую на земле женщину. Она лежала
параллельно разметки дороги, головой по ходу движения моего автомобиля на
правой полосе, а ехала я по левой полосе. Рядом с ней лежал телефон и сумка. Я
побежала к своему автомобилю за
телефоном, что бы вызвать скорую помощь и сотрудников ДПС. Прошло не более двух минут, когда
подъехала еще одна машина. Она остановилась в нескольких метрах от тела
лежавшей женщины и перекрыла подъезд к ней, чтобы на нее не наехали другие
автомобили. Осмотрев женщину, я попросила ее пошевелить руками и ногами. Она
была в сознании и выполнила мою просьбу. Все последовавшее далее, сейчас мне напоминает
настоящую детективную историю с участием автомподставщиков. И главным героем
этой истории стала я. Неизвестно откуда, через пять минут, появились сотрудники
ППС на машине. В это же время от обочины напротив тела женщины отъехала
легковая машина. Это подтвердила свидетельница на суде. Её показания есть на аудиозаписи
из зала суда, но отсутствуют в протоколе заседания суда. Ведь это не нужные показания
для обвинительного приговора. Вот и получается, что в данной машине могли находиться
свидетели или сообщники. А приезд сотрудников ППС их мог спугнуть. Сотрудник
ППС поинтересовался, что произошло, связался с дежурным по рации, доложил ему о ДТП и вместо того чтобы дождаться
приезда сотрудников ДПС покинул место происшествия, уехав в неизвестном направлении.
Но на это никто не обратил внимания, ни
в ходе следствия, ни в ходе суда. Спустя 10 минут подъехала первая машина с
сотрудниками ДПС, потом еще несколько. Сотрудники начали оформлять документы и
производить замеры. Машина скорой помощи приехала спустя 20-25 минут после ДТП.
Сотрудник скорой помощи на удивление быстро вынесла диагноз. Перелом основания
черепа. Как будто обладает рентгеновским видением. После того как женщину
увезли, сотрудники ДПС оформили со мной документы и повезли на освидетельствование
на наличие алкоголя в крови. Алкоголя в крови обнаружено не было, да и откуда
ему взяться, когда я не пью. Весь следующий день я провела в истерике от
случившегося. Я винила себя, зачем я
села в автомобиль в этот день. Если бы не поехала на автомобиле на работу, а
потом и с нее, ничего бы не случилось. Я винила себя в том, что не установила у
себя видеорегистратор. Ведь если бы он
стоял у меня, было бы проще доказать мою невиновность. Спустя некоторое время,
посмотрев видеоролики в интернете, я нашла очень много похожих на мое ДТП, с
участием людей, которые бросаются на лобовое стекло автомобиля, имитируя наезд.
Через 1,5 недели меня пригласили к следователю в ГСУ РФ. С этого момента
начинается череда противозаконных и противоправных действий по отношению ко мне:

1. Ведение следствия. В районе
происшедшего ДТП установлено 3
видеокамеры, на которых мог быть запечатлен момент ДТП. На все просьбы и
ходатайства моего адвоката по изъятию данных видеоматериалов следователи не
отреагировали. Сказали, что им это не нужно. Вследствие чего, через некоторое
время записи были стерты, тем самым была утеряна возможность доказать мою невиновность.

2. Вещественные доказательства
с места ДТП. Сумка, из которой сотрудники ДПС брали паспорт женщины, для
оформления документов, в дальнейшем чудесным образом исчезает из вещдоков.

3. Первая градская больница.
Больница, в которую доставили женщину. Примерно в 23-00 в больницу приехал мой друг, которому я
позвонила. Он приехал справиться о состоянии пострадавшей женщины. Дежурный
врач сказал, что пока ничего сказать не может. Освидетельствования на наличие
алкоголя у пострадавшей не проводилось. По крайней мере, в деле данная справка
отсутствует. Сестра пострадавшей, на суде, утверждала, что примерно в 23-00 в
больницу приехала мать пострадавшей. Мой знакомый не видел никакой женщины,
справляющейся о состоянии здоровья пострадавшей, в это время. Через 3 дня, я
вместе с сестрой поехала в больницу поговорить с лечащим врачом. Дежурный врач
сказал, что пострадавшая находится в реанимации, ей сделали операцию. Переломов
у нее нет. НЕТ! А в деле, почему- то остался первоначальный диагноз, который
поставила врач из скорой помощи. Операцию ей сделали на 3 сутки, со слов врача.
Первые дни делали обследования и пытались гематому убрать медикаментозно, а
сестра пострадавшей и документы из больницы, чудесным образом утверждают, что
операцию провели в первый день. Кому верить врачу или документам? Более того
врач сказал, что никаких родственников с
момента прибытия пострадавшей в больницу не было и у них нет сведений о них. Я
оставила свой номер телефона, чтобы родственники могли со мной связаться. Если
мать пострадавшей была в больнице в первую ночь, когда туда доставили ее дочь,
она должна была подписать документы разрешающие проведение операции, но таких
документов в ходе следствия представлено не было. Суд на это закрыл глаза. Каждый
день я и мои родственники звонили в больницу, и справлялась о состоянии
здоровья пострадавшей. Узнать больше информации у врачей не удалось, потому что
вся информация по данной больной в больнице была засекречена. Врачи сами были
удивлены, такое впечатление, как будто речь идет о здоровье первого лица
государства. С их слов, такого никогда у них не было! Все время пока пострадавшая
находилась в больнице, ее посещали только близкие подруги. Родственников там не
было, так говорили в справочной. О
смерти потерпевшей я узнала от ее подруги, которая мне позвонила 26 декабря
2012 года. Хотя в регистратуре говорили, что состояние тяжелое, но потерпевшую
перевели сначала в отделение психосоматики, а потом и в отделение реабилитации.
Она шла на поправку. Хотя в дальнейшем ни в одном документе об этом не сказано.
Этот звонок для меня был, как гром средь
ясного неба. Я не поверила, позвонила в больницу. Мне подтвердили ее смерть. Очень
быстро произвели заключение судмедэксперты, и буквально на следующий день ее
кремировали. У меня есть сомнения, что медицинская карта является подлинной. И
все диагнозы в ней правдивые. Есть некоторые несостыковки.

4. Все время пока я находилась
в статусе свидетеля, а это полтора года,
следователи, не давали никакой информации о родственниках. Их просто не было. А
как только перевели в разряд подозреваемой, они вдруг сразу появились. Это
произошло в мае 2014года. Оставив свой номер телефона в больнице, я получила первый звонок от подруг пострадавшей спустя
полтора месяца, но дать мне координаты родственников они категорически
отказались. Я предложила свою помощь, но они сказали, что пока не нужно. Спустя
7 месяцев после ДТП, мне позвонила женщина, представилась сестрой пострадавшей,
и сразу заговорила о деньгах. Я готова была оказать посильное материальное
содействие, не считая себя виноватой, и предложила переговорить с моим
адвокатом, как это лучше сделать. В ответ я услышала поток оскорблений и обвинений
в убийстве ее сестры. На мою просьбу дать телефон или адрес матери звонившая сестра
бросила трубку. Мой адвокат переговорил со следователем, но следователь ответил,
что у него никакой сестры не было, а предыдущий следователь тоже ничего ему не
говорил о визите сестры. Все это было похоже на действия вымогателей и мошенников.
Я неоднократно пыталась узнать у следователей координаты родственников, но мне
отвечали, что у них нет никаких сведений.

5. Изъятие машины. Машину
изымали спустя полтора месяца после ДТП. Изымали с целью проведения экспертиз.
Но эксперты, проводившие автотехническую экспертизу, так и не осмотрели мой
автомобиль. Следователи просто не сочли нужным предоставить доступ к автомобилю.
В документах экспертов это отражено. Зачем представлять автомобиль? Нужно обвинительное
заключение, а исследование автомобиля это лишнее, это может помешать. Спрашивается,
зачем тогда изымали машину? Машину изымали с нарушением. 14 ноября 2012 года в 23-30 позвонил водитель эвакуатора, сказал,
что он подъехал за машиной. Из документов на изъятие представил факс, пришедший
из ГСУ РФ, за подписью следователя об изъятии машины на спецстоянку. Самого
следователя не было, инспектора ДПС не было, свидетелей и понятых не было.
Машину не опечатывали, не досматривали. Просто провели описание внешнего вида и
все. На спецстоянке никаких документов об изъятии машины не выдали. Документы я
получила только в конце января 2013 года, то есть спустя два месяца. Разве это
не нарушение моих прав?

6. Отсутствие освещения. Уличное
освещение отсутствовало. Света, не смотря на темное время суток, на улице не
было. Это подтвердили свидетели. Я не помню, за все время пока живу на улице
Воронцовские пруды, чтобы у нас отключали на улице свет в темное время суток.
Но было ли это следствием технической аварии или же преднамеренным умыслом,
следствие разбираться не стало.

7. Проведение экспертиз. В
процессе экспертиз я была лишена права задавать и ставить перед экспертами
вопросы. Через 1,5 года я была поставлена в известность, что были произведены
экспертизы моей машины. И не смотря на то, что в очередной раз были нарушены
мои Конституционные права, не смотря на все жалобы и ходатайства со стороны
адвоката, ни следователи, ни суд не стали обращать на это внимание. А зачем
собственно? Нужно только обвинительное решение! Сами экспертизы проведены и
заточены на поставленные следователем вопросы. А вопросы нацелены только на
обвинение. Почему-то не были заданы вопросы: А мог ли водитель избежать ДТП, А
был ли наезд на пешехода? Все экспертизы носят формальный характер. Когда в
формулы подставляются данные и дается ответ. Нет конкретики применительно к
моему случаю. Поэтому все выводы носят вероятностный ответ на поставленные вопросы,
а это не может считаться безусловным фактом, доказывающим мою вину. Тем более что все ходатайства моего адвоката
на проведение дополнительных экспертиз и вызов экспертов проводивших экспертизы
в суд, были проигнорированы и отклонены. Мне пришлось заказывать независимую
экспертизу. Проведенная экспертиза показала мою невиновность и полностью
подтвердила мои правдивые слова. Наезда на пешехода не было, тем более на пешеходном
переходе. По материалам дела установлено, что на машине повреждений характерных
для столкновения с пешеходом нет, а у пешехода отсутствуют какие-либо травмы характерные для
столкновения с корпусом и частями автомобиля. В заключении судмедэкспертов значится,
что пострадавшая получила травму головы, при падении из вертикального положения,
с высоты собственного роста, при соударении с покрытием дороги. Что делает суд?
Не принимает к вниманию данное исследование. Почему? Нужен обвинительный
приговор! Такая установка.

8. Свидетели. Прямых
свидетелей по делу нет. Нет ни одного свидетеля, который бы сказал, что он
видел, как произошло данное ДТП. Не считая машины, скрывшейся с места ДТП после
приезда сотрудников ППС. Об этом я уже рассказывала ранее. Показания свидетелей
приехавших спустя пару минут, в ходе судебного заседания, судья и прокурор
видоизменили на обвинения меня, хотя эти свидетели утверждали и
подтверждали мою невиновность. Свидетель
сотрудник ДПС Штрайх, это отдельный случай свидетелей. В своих первых
показаниях он говорил одно, на очной ставке другое, а в суде – третье. Он
путался в улицах, он путался во времени своего прибытия, он путался в
действиях, которые он производил на месте ДТП. Он говорил, что первый приехал
на место ДТП, когда было ещё темно, но как лежала пострадавшая он сказать не
может, т.к. она уже находилась в машине скорой помощи. Но машина скорой помощи
приехала только через 20-25 минут после того как появилось освещение. Он утверждал,
что именно он отвозил меня на освидетельствование. Хотя это сделали совсем другие сотрудники ДПС.
Это же могут подтвердить и мои родственники, которые приехали в разное время на место ДТП. Но их
показания не могут рассматриваться. А вот сотруднику ДПС, «нет основания не
доверять». Именно так говорили прокурор и судья. Эту же фразу я видела в других
делах, где Штрайх был «дежурным свидетелем». Решение Гагаринского суда
№12-367/2012 от 17 января 2013года. «У суда нет оснований не доверять показаниям свидетеля Штрайха А.Н.,
поскольку показания названного лица конкретны, согласуются с совокупностью
признанных достоверными судом доказательств…. и т.д.»

9. Потерпевшая. Неизвестно
откуда взявшаяся сестра. И сестра ли она вообще? Документов подтверждающих ее
родство с пострадавшей мне представлено не было. Как такое может быть? Сначала
мама пострадавшей получает в страховой
компании компенсацию по моему полису ОСАГО
в размере 160 тысяч рублей (на потерю кормильца и на похороны), а потом сестра
подает иск еще на 94 тысячи рублей (на оплату лечения и похороны)? Который я
оплачиваю. Для чего тогда нужно ОСАГО? Я
знаю, что все затраты на похороны оплатил руководитель компании, в которой
работала погибшая и который никаких чеков потерпевшей (сестре) не передавал. В
больнице подруги пострадавшей покупали памперсы. Чеки они не сохраняли и сестре
пострадавшей они не передавали. Я предлагала свою помощь, но они отказались.
Счета и чеки они не передавали ни маме, ни сестре потерпевшей. Спрашивается,
откуда в деле появились данные документы? Я не уверена, но что-то мне
подсказывает, что все эти чеки взяты из другого дела. В ходе всего дела
прослеживается огромное желание потерпевшей получить как можно больше денег, а
не разобраться в сути дела.

10. Подтасовка в суде. В ходе
судебного заседания мой адвокат вел аудиозапись, и каково же было наше
удивление и возмущение, когда мы получили сокращенные и исправленные протоколы
всех судебных заседаний, в распечатанном виде и заверенных судьей Лариным А.А. Все подтверждающее мою невиновность было
убрано из текста. Все в очередной раз было направлено на обвинительный
приговор. В решении суда откуда-то появляется фраза малолетний сын пострадавшей,
хотя на момент вынесения данного приговора ему было больше 18 лет. Свидетели
видели, как я совершила наезд, а ниже говорится, что не видели момента наезда.
Все эти ляпы были отражены в жалобе моего адвоката, но в очередной раз не
приняты во внимание. Мама, как свидетель по данному делу, не приходит на
судебное заседание, только потому, что она старенькая и больна, как утверждает
сестра погибшей. Однако к следователю она приходила. Документов о болезни
матери в суд представлено не было. Прямое неуважение к суду. Все делалось, что
бы я не контактировала с мамой пострадавшей.

11. Не принимая во внимание никакие
доводы адвоката, несмотря на отсутствие логики и здравого смысла в итоге я
получаю реальный срок. Апелляционный суд оставляет в силе приговор суда первой
инстанции. Разве можно подводить коллег по цеху и показывать некомпетентность
следственных органов? В апелляционном суде, судья, удалившись для принятия
решения, вернулась через 2,5 минуты. Что говорит о том, что приговор был готов
заранее. Итог один год колонии
поселения, к выплате за моральный ущерб сумма – 1 миллион рублей, и лишение
права вождения на 3 года. По сути это пожизненный приговор, потому что эту
сумму я буду выплачивать до конца своей жизни.

12. Суд отклонил все жалобы и
ходатайства моего адвоката. Суд не принял к вниманию, что я ничего не
совершила, исходя из моих показаний и независимой экспертизы. Суд не принял к
вниманию, что я Ветеран труда, имею на иждивении пожилую маму, так как квартира,
в которой я проживаю, находится в моей собственности на основании договора
пожизненной ренты. Суд не принял к вниманию состояние моего здоровья, что было
подтверждено документально. Суд ничего не принял! Разве это суд? Это судилище!

Я гражданка России, люблю свою
страну и хочу в ней жить. Но я хочу жить в правовой стране, где действуют и
работают законы. Я не считаю себя виноватой, в том, что произошло. Я бы
безоговорочно приняла решение суда и признала бы свою вину, если бы она была. Я
готова понести наказание, но справедливое наказание, а не сфабрикованное. Я
понимаю семью, потерявшую близкого человека, у меня у самой, во время следствия,
умер отец и причиной тому послужили
переживания за меня. Всё что случилось это большая трагедия не только для семьи
погибшей, но и для меня и моей семьи. Чтобы доказать свою невиновность, я даже
готова, пройти тест на полиграфе. Его обмануть нельзя. Но пускай и те, кто
оклеветал и опорочил мое имя, тоже пройдут данное исследование.

К своему письму я прилагаю копию всех документов,
которые могут быть полезны для признания моей невиновности. Они находятся
по ссылке на яндекс диске https://yadi.sk/d/UaVp9yiGespAX

Надеюсь на Вашу помощь и
содействие.