Сказать, что Энцо Феррари был сложной натурой, — значит, не сказать ничего. Коммендаторе был упрямым, высокомерным, чрезвычайно вспыльчивым и за словом в карман не лез. Достаточно вспомнить его общение с делегацией Ford, которую он попросту обматерил, не стесняясь в выражениях, а ведь с американцами Феррари обсуждал ни много ни мало, а план спасения собственной компании. Но всего лишь один пункт договора вывел Коммендаторе из себя, и американцы услышали столько интересного о себе и своих предках, особенно по материнской линии, что попросту потеряли дар речи.
Но уж если Энцо кого-то любил, то любил поистине беззаветно. И это относилось не только к женщинам. Как и у любого другого руководителя гоночной конюшни, были у Феррари свои любимые пилоты. Их было немного. Если быть точнее, то единицы. Энцо в молодые годы сам участвовал в гонках и был весьма неплохим гонщиком, хотя звезд с неба не хватал. Это ремесло ему было хорошо знакомо, и он сразу видел, на что способен тот или иной пилот. Энцо всегда фанатично отдавался своей работе, будь то пилотирование гоночного автомобиля или руководство формульной конюшней, и требовал того же от других. Только Феррари мог прямо во время гонки справить малую нужду, не снимая ноги с педали газа, и этот эпизод был лучшей иллюстрацией его фанатичной натуры. Поэтому нет ничего удивительного, что в Ferrari в 1977 году пришел Жиль Вильнёв, который успел к тому времени заслужить репутацию «безбашенного пилота» — в гоночной серии Atlantic он выделывал на трассе такие фортели, словно ему сам черт был не брат.
Именно манера пилотирования не позволила Жилю трудоустроиться в McLaren — во время тестов он восемь раз вылетал с трассы, стараясь выжать из старенького McLaren M23B всё, на что тот был способен. Подобная, почти раллийная манера езды совершенно не понравилась тогдашнему директору McLaren Тедди Мейеру, а одиннадцатое место, завоеванное Вильнёвом на Гран-При Великобритании 1977 года, лишь укрепило его в мысли, что канадский новичок не представляет для его команды особого интереса. Возможно, со временем он наберется опыта и станет пилотировать более «цивилизованно», но пока Мейер был не готов заключать с ним контракт. Чего нельзя было сказать об Энцо Феррари, который сразу же заприметил канадского самородка, и вскоре Жиль стал боевым пилотом Скудерии.
Собственно, они не могли не встретиться — великий Коммендаторе с вечно юной бунтарской душой и одержимый гонками Жиль. Первые же тесты за рулем Ferrari заставили Энцо удовлетворенно заметить, что «этот парень — то, что надо». До этого в адрес гонщиков чаще всего отпускались лишь колкости, а то и нелитературные выражения — Коммендаторе искренне не понимал, как можно проигрывать, сидя за рулем лучших в мире болидов? А в том, что они лучшие, он не сомневался никогда. И вот теперь в команду пришел пилот, который гонялся не щадя ни машину, ни самого себя. Точно так же, как когда-то делал сам Энцо. Правда, Жиль еще не щадил и соперников. Да и не только их. Уже вторая гонка за Скудерию закончилась трагедией — болид Вильнёва после столкновения с машиной Ронни Петерсона вылетел прямо в толпу зрителей, в результате чего погибли фотограф и маршал гонки.
В сезоне 1978 года Жиль опять стал завсегдатаем всевозможных «дорожно-транспортных происшествий» — в Бразилии вновь серьезно «приложил» Петерсона, а в США столкнулся с Клеем Регаццони. И это не считая таких «мелочей», как аварии из-за лопнувших шин или отказа тормозов. Правда, в последней гонке сезона — Гран-При Канады — Вильнёв к неописуемой радости местной публики поднялся на верхнюю ступень подиума. А в следующем году Жиль выиграл уже три гонки и стал вторым в личном зачете. Казалось, еще немного и Вильнёв выиграет чемпионский титул, а Энцо Феррари при каждом удобном случае повторял, что у «его Жиля» чемпионский характер и что если кто и достоин короны, то это Вильнёв. Более того, Феррари настолько высоко ценил талант Вильнёва, что как-то раз даже сравнил его с самим Тацио Нуволари.
Впрочем, подобного мнения о Вильнёве был не только Энцо Феррари. Во время дождевой квалификации Гран-При США 1979 года Жиль опередил ближайшего из соперников на... одиннадцать секунд! Еще со времен своей юности, когда Вильнёв гонялся в Канаде на снегоходах, он всегда уверенно выступал в дождевых гонках, но показанный им квалификационный результат ошеломил всех, кто в тот день выезжал на трассу. Жак Лаффит, выступающий за Ligier, был настолько потрясен результатом Вильнёва, что назвал его «инопланетянином». А напарник Жиля по Ferrari Джоди Шектер, решил, что дала сбой система хронометража, настолько невероятное время показал Вильнёв.
Мало кто сомневался, что чемпионство Вильнёва лишь вопрос времени, но в 1980 году Жиль стал только четырнадцатым, сойдя по различным причинам в десяти гонках из четырнадцати. В следующем году он также десять раз не добрался до финиша, а в роковом 1982 году не смог финишировать в первых трех гонках.
А затем наступил черный день 8 мая. Квалификация на бельгийской трассе Зольдер близилась к концу, когда Ferrari Вильнёва столкнулась с March Йохена Масса. Болид Жиля взлетел в воздух, самого гонщика выбросило из машины и он получил тяжелейшие травмы головы и позвоночника. Медицинская бригада сработала оперативно, но спасти Вильнёва не удалось — спустя несколько часов он умер в госпитале. Жилю было всего тридцать два года...
Смерть любимого пилота глубоко потрясла Энцо Феррари — и так малообщительный, он полностью ушел в себя и несколько дней ни с кем не общался, а спустя годы признался, что 8 мая потерял своего второго сына. «Жиль вернул имени Scuderia Ferrari былой блеск. Я любил его и гордился им», — такого Коммендаторе никогда не говорил ни об одном из своих пилотов.
За свою карьеру Жиль Вильнёв участвовал в 67 гонках, одержал шесть побед, два раза выигрывал поул-позицию и тринадцать раз поднимался на подиум. И пусть подобные показатели далеко не выдающиеся, но со смертью Вильнёва «королевские гонки» потеряли не просто талантливого, но и по-настоящему уникального гонщика. Так, как ездил Вильнёв — на грани возможного, а то и за гранью, — не ездил больше никто. Казалось, Жиль пришел в Формулу 1 из золотой эпохи тридцатых-пятидесятых годов, когда на трассе сражались настоящие рыцари без страха и упрека, готовые скорее умереть, нежели проиграть. И не случайно Феррари сравнивал Вильнёва с Тацио Нуволари. А уж Коммендаторе знал, что говорил.
8 мая персонал, пилоты и многомиллионная армия болельщиков Scuderia Ferrari почтят память легендарного гонщика, который навсегда вписал своё имя в историю величайшей из когда-либо существовавших гоночных команд. Жиль Вильнёв с детских лет мечтал выступать в Формуле 1, причем исключительно за Ferrari, а самой большой его мечтой было выиграть чемпионский титул для Скудерии. Его мечты почти сбылись — он смог пробиться в «королевские гонки», стал пилотом Ferrari, но сделать последний шаг ему помешал злой рок. Правда, гонщик по фамилии Вильнёв все же стал чемпионом мира. Спустя пятнадцать лет после трагедии в Зольдере это сделал сын Жиля — Жак Вильнёв.
Впрочем, это уже совсем другая история...
