Почему 35 000 км?
За те два года, что чешская Skoda, Русское географическое общество и компания LAV Productions готовили проект, в борьбу за рекорд для книги Гиннесса включились индусы. Раз за разом они улучшали свои же собственные достижения: 24 000 км, 30 тысяч, 34... Поэтому нашим ребятам нужно как минимум 35 тысяч. А еще лучше 40...
Какой маршрут?
И вроде бы посрамить индусов легче лёгкого — страна-то у нас побольше будет. Иные таксисты вон в год по сотне тысяч километров проезжают. Но банально встать на МКАД и наматывать круги до посинения нельзя — регламент рекордного автопутешествия содержит множество оговорок и требований.
Главное — маршрут не должен закольцовываться. Даже тупиковые ответвления (к примеру, подъезды к гостиницам или достопримечательностям) в зачёт не идут.
Участники автомарафона стартовали 20 июня из города Никель Мурманской области на границе с Норвегией и отправились эдакими зигзагами к Магадану на Дальнем Востоке. Через восемь часовых поясов и 61 регион необъятной России по самым разным дорогам — от грунтовок до магистралей...
Перерыв в движении допускается не более суток, так что в день рекордсмены делают в среднем по 550 км, невзирая на качество покрытия и погодные условия. График и трек маршрута контролируются судьями на местах и посредством спутниковой системы GPS. Поэтому схалтурить не выйдет — зачётные автомобили всю дорогу должны находиться друг от друга на расстоянии не более десяти километров.
Что за машины?
Три совершенно стандартных кроссовера Skoda Yeti с 1,8-литровым бензиновым турбомотором TSI (152 л.с.), шестиступенчатым роботом DSG и полным приводом. Два автомобиля идут на рекорд и один выполняет обязанности «технички». Из специальной подготовки — только сетки защиты радиаторов от камней, дополнительные запаски да фирменные аксессуары Skoda (вроде багажных боксов и портативных холодильников) для удобства путешественников.
Первый вопрос, который мы задали по прилёте в Горно-Алтайск, — что пришлось чинить? Оказалось — ничего. К этому моменту на счету экспедиции было шесть пробитых колёс и бомбардированные камнями ветровые стёкла. Но техника пока выдерживает, несмотря на полную загрузку машин. Дважды Yeti побывали на плановом техобслуживании, осмотр у «докторов» показал — запаса здоровья у кроссоверов хватает. И оснований не верить специалистам у нас нет, ведь после Иркутска фирменных шкодовских сервисов не найти — ошибся в диагнозе сейчас, считай, взял грех на душу. XXI век на дворе, а, к примеру, грунтовая федеральная трасса «Колыма» до Магадана ошибок до сих пор не прощает, тут каждый сам себе спасатель...
Алтай: эхо войны и гранитный иконостас
Горно-Алтайск — главный и единственный (!) город Республики Алтай, что красноречиво говорит о глубине освоения здешних земель. Прекрасная глушь, как она есть. И при этом чуть ли не в каждом поселении встречаются мемориалы павшим во Второй мировой. Именно тут, по сути, на границе с Китаем и Монголией, понимаешь, что не так давно горе войны и правда постучалось в каждый российский дом, затронуло каждую семью...
Но люди едут сюда не за переживаниями, скорее наоборот — успокоить нервы, отдохнуть от суетной цивилизации и бесконечного новостного потока. Ведь даже мобильная связь тут работает далеко не везде, не говоря уже об интернете.
В селе Урлу-Аспак (GPS 51.68552; 86.21026) натыкаемся на комплекс «Алтай Resort». И сразу просыпается гордость за страну — можем ведь, когда захотим! Основательные бревенчатые домики, ухоженная территория, конюшня, мараловое хозяйство, стрельбище и даже вертолётная площадка — альпийский уют в российской глубинке. Увы, по европейским же ценам...
Посёлок Артыбаш — полная противоположность. Телецкое озеро (GPS 51.588183; 87.665879) не зря называют «вторым Байкалом» — красота водной глади завораживает. И мутит сознание местным дельцам, которые пытаются нажиться на туристах как могут. Прибрежные улицы напоминают суетливый кишлак в пик пляжного сезона — сомнительное жильё, китайские сувениры, нелегальные экскурсии. Не вяжется это с природными чудесами вокруг.
Так что мы поспешили к гранитной скале, которую местные называют «Иконостас» (GPS 52.329422; 86.991434) за характерную монументальную форму. Но учителя ближайшего села Турочак Ивана Сычёва посетили другие ассоциации. Однажды он соорудил подъёмную люльку и за пару месяцев высек по центру скалы барельефы Ленина и Сталина с красным знаменем и идеологически «правильным» лозунгом. После смерти вождя народов его профиль таинственно исчез, зато иконостас пополнился изображениями танка и рыбы с датой: 19 ноября 1957 года. Кто сделал эти рисунки и для чего — не знают даже местные старожилы.
Кемеровская область: шахтёры и горнолыжники
Движемся на север в Кемеровскую область. Дороги — мечта лихого водителя: поворот на повороте, трёхмерный рельеф и ни одной гаишной камеры. Но рекомендуем держать адреналин под контролем. Асфальт неожиданно сменяется грейдером, да и на твёрдом покрытии внезапно появляются ямы да подбросы. Не отработали подвески? Не успел среагировать? И вот на наших глазах автокран достаёт из кювета сделавшую «уши» машину...
Шерегеш — мекка российских горнолыжников. Но этот посёлок — не только курорт. Здесь причудливым образом сплелись интересы туристов и шахтёров. И дальше на север рудников становится всё больше, а праздных людей всё меньше. Но это не значит, что в Кузбассе нечего смотреть.
Взять, к примеру, Новокузнецк. Вроде бы сугубо промышленный город — центр российской металлургической и угольной индустрии. А между тем, бродить по его центральным улицам можно долго — тут настоящий заповедник сталинского ампира! Величественные здания, парки, скульптуры, театр... Сохранились даже целые кварталы тематической застройки, включая «совковые» универмаги с мраморным полом, высоченными потолками и матерящимися уборщицами в синих халатах. Полное погружение в эпоху.
А вот Кемерово не такой. Это по-настоящему суровый город, каким и положено быть столице шахтёрского края. Вместо Кремля с высокого берега Томи виден огромный коксокомбинат с чадящими трубами. И если бы не старания сотрудников музея-заповедника «Красная горка», на территории которого и размещена смотровая площадка, никто бы, наверное, и не вспомнил, что именно с этого места в 1721 началось освоение Кузбасса.
Сохранилась и первая штольня 1907 года в Горелой горе, в месте, где рудознатец Михайло Волков обнаружил выход угольного пласта ещё в 18 веке. И первая пристань 1915 года, и остатки трёхкилометровой канатной дороги, по которой переправляли руду через реку. А ещё тут же находится маленький, но интересный музей с имитацией настоящей шахты. Причём расположена экспозиция на территории бывшего посёлка иностранной колонии — в начале советской эры воодушевлённые индустриализацией СССР голландцы приехали в Сибирь помогать строить коммунизм. В их крепких домах до сих пор живут люди. А вот уникальное здание школы 1927 года (GPS 55.375603; 86.071971) с деревянно-каменными стенами и встроенной водонапорной башней, увы, в запустении — денег на реставрацию нет.
Томск — Красноярск: деревянные кружева, старые казармы и батюшка Енисей
После постройки Транссибирской железнодорожной магистрали Томск оказался в стороне от основных путей сообщения. Видимо, это и сберегло город от катаклизмов бурного ХХ века. Причём он не захирел, а, наоборот, расцвёл. Как в инкубаторе тут развивались наука и культура, поселение превратилось в заповедник, в том числе архитектурный. Если не обращать внимания на современные машины и рекламу, то по центру идёшь как по купеческой слободе столетней давности. Тут сохранилось порядка 1800 каменных и деревянных старинных особняков — они покрывают площадь в 10 квадратных километров, делая Томск уникальным в своём роде городом. Смотришь по сторонам, и с каждым шагом разеваешь рот — один дом краше другого, хотя и сгоревшие «заброшки» встречаются.
На пути в Красноярск заруливаем в Ачинск — образец того, как делать не надо. Монументальное здание администрации, на котором российский флаг соседствует с гербом РСФСР, и натёртый до блеска дедушка Ленин в необычной позе и одеянии — всё, что осталось от величия СССР. Кругом — уныние и разруха. В запустение пришло даже знаменитое Военное авиационно-техническое училище по подготовке техников реактивной авиации. Его расформировали в 1999 году, а уникальный квартал казарм царских сибирских полков (GPS 56.264444; 90.480833) начала века, где размещалось училище, чуть не пошёл на слом.
Въезд в Красноярск через промзоны тоже навевает тоску. Но чем ближе к центру, тем выше настроение. До набережной батюшки Енисея мы добрались уже затемно, и даже ночь не смогла скрыть величие широченной реки и столицы Сибири. Она оказалась ничуть не страшной и по-своему гостеприимной. Во всяком случае, в наши дни в ссылку и на каторгу было бы разумнее отправлять в ближайшие к Москве области, где заброшенных деревень и спившихся посёлков куда больше. А разносторонний сибирский край живёт и работает. Здесь так привыкли — надеяться только на себя.
