24 июня исполнилось бы 100 лет Хуану-Мануэлю Фанхио, пятикратному чемпиону мира Формулы-1 и одному из величайших, если не самому великому пилоту в истории автогонок.
Нетипичный паренек
— Посмотри-ка вон на этого черненького, да, вот на того, что с кривоватыми ножками. Как он носится по полю! Сразу видно — итальянец! Попомни мое слово — парень станет классным футболистом.
Скучающие жители аргентинского городка Сан Хосе де Балкарсе, наблюдавшие за тем как местная ребятня гоняет мяч по пыльному пустырю, ошибались практически во всем. Футболистом черноволосый сорванец так и не стал, да и бурным темпераментом, свойственным жителям Апеннинского полуострова, Хуан Мануэль Фанхио не отличался. И это при том, что его родители перебрались в Аргентину прямиком из провинции Кьети, что в центральной части Италии. Впрочем, в одном зеваки из Балкарсе оказались правы — парня ждало большое будущее.
Будущий пятикратный чемпион мира родился 24 июня 1911 года. Свое двойное имя четвертый ребенок в семье итальянских иммигрантов получил в честь святого Иоанна Крестителя и тогдашнего короля Италии Виктора Эмануила III. Отец Фанхио художник и скульптор-ремесленник вполне справлялся с непростой задачей содержать многодетную семью и в шесть лет Хуан-Мануэль даже пошел в школу, что могли себе позволить далеко не все его сверстники из Балкарсе. Впрочем, школьной скамье сорванец предпочитал футбол, бокс и местную автомастерскую. Копаться в железках нравилось ему гораздо больше, чем изучать учебники. Он с упоением чистил моторы и подавал инструменты механикам. Однажды, улучив момент и набравшись смелости, маленький Фанхио забрался за руль автомобиля и даже завел двигатель...
«Совершенно волшебное ощущение, когда ты знаешь, что сразу 40 лошадиных сил находятся в твоем полном распоряжении стоит лишь нажать на педаль!» — вспоминал позже пятикратный чемпион мира на страницах автобиографии.
К 13 годам Хуана-Мануэля за систематические прогулы выгнали из школы, что его, впрочем, нисколечко не расстроило. Какое там! Напротив, парень был вне себя от счастья — отец похлопотал о месте механика у местного дилера Studebaker. Здесь Фанхио не только изучал устройство автомобилей, до винтика разбирая и собирая моторы, трансмиссии и редукторы, в его обязанности входила и доставка машин из Буэнос-Айреса в Балкарсе. Надо заметить, что два города разделяли свыше 300 километров грунтовой дороги весьма посредственного качества. Ну а частые для местных краев дожди мгновенно превращали и без того сложную дорожку в коварный скользкий каток. Но как можно ошибиться, когда перегоняешь новенький автомобиль, оплаченный состоятельным синьором?! И юный перегонщик не допускал оплошностей. Неудивительно, что впоследствии феноменальная хладнокровная манеры езды, особенно в дождь, будет восхищать как соперников, так и поклонников Хуан-Мануэля.
Пока же к 17 годам за ним утвердилась слава способного механика и хорошего водителя. Ну а после того как один из клиентов дилерского центра пригласил Фанхио на этап регионального гоночного чемпионата — помесь современного «кольца» и ралли-кросса — причем не простым зрителем, а пилотом-механиком, автоспорт вытеснил из головы пацана все остальное.
Правда вскоре о машинах пришлось забыть — он подхватил воспаление легких, да еще и с осложнениями. Дело было так худо, что родители уже не чаяли, что сынишка отпразднует 18-й день рождения. Но Хуан-Мануаэль все-таки выкарабкался. А еще спустя год вернувшись с обязательной военной службы, на деньги одолженные у отца, он основал в Балкарсе собственную автомастерскую.
Его университеты
Бизнес шел не то чтобы очень — работы хватало, денег — наоборот. Тем не менее мечты о гонках прочно завладели помыслами нашего героя. И когда Фанхио узнал, что неподалеку от Балкарсе в октябре 1936-го состоится очередная «ла каррера» для стандартных автомобилей решение созрело незамедлительно — надо стартовать! С одной стороны у него не было ни денег, ни автомобиля. С другой призовой фонд гонки составлял 1000 песо, а значит стоило рискнуть. Хуан-Мануэль одолжил старенький Ford А и, совсем немного поколдовав над мотором и максимально облегчив конструкцию, заявился на первый в своей жизни официальный старт.
Нужно четко понимать, что представляли собой аргентинские гонки 30-х годов. Достаточно, наверное, заметить, что эти проводившиеся по грунтовым дорогам общего пользования соревнования имели стойкую репутацию спорта для самоубийц. Старты проходили в совершенно диких по нынешним представлениям условиях — при полном отсутствии средств безопасности, да еще при нулевой видимости — клубы пыли, летевшие из под колес, не успевали толком рассеяться, а пилоты уже шли на очередной круг, как говорят в таких случаях летчики «по приборам»... Но Фанхио плевать хотел на риск, да и в своем водительском мастерстве он не сомневался.
Единственное, чтобы не беспокоить маму, как чумы, боявшейся гонок, он заявился на старт под псевдонимном «Ривадавия». Не в честь первого президента независимой Аргентины, как можно подумать, а по имени известного футболиста.
В квалификации синий Ford под номером 19 показал седьмое время, а в самой гонке Хуан-Мануэль утвердился на третьем месте. Но срезавшаяся полуось вынудила его прекратить борьбу. Потом пришлось еще забесплатно ремонтировать машину — ведь гоночный Ford, как мы помним, Фанхио брал на прокат.
Впрочем, уже следующий старт — теперь за рулем более мощного Ford — принес начинающему аргентинскому пилоту первый успех — третье место. А седьмая позиция, которую Хуан-Мануэль занял по итогам пробега «Гран Премио Насьонал» — далекого предка современных ралли-рейдов, — и вовсе сделала его кумиром Балкарсе.
Раньше этот городок славился лишь своим рассыпчатым картофелем, а теперь это была родина весьма успешного гонщика! Неудивительно, что местные жители что называется с миру по нитке собрали денег на новый автомобиль для Фанхио. И в 1939-м за рулем Chevrolet Coupe он пришел к финишу 10-тысячного пробега пятым. В свою очередь этот успех привлек внимание заводской команды Chevrolet, менеджеры которой предложили ему стартовать «Гран Премио дель Норте» — 10 000-километровом марафоне из Аргентины в Перу.
«В горах было трудно дышать, не то что управлять автомобилем, — вспоминал много позже двухнедельное приключение Хуан-Мануэль. — А ведь одна-единственная ошибка может стоить дорого, когда ведешь машину буквально по краю обрыва...»
Но он справился, придя к финишу раньше всех и завоевав первый действительно серьезный трофей в карьере, за которым последуют два национальных титула в дорожных гонках. Словом, Вторую мировую Фанхио встретил в ранге одного из самых успешных пилотов Южноамериканского континента.
Аргентину, хоть напрямую и не участвовавшую в мировом конфликте, сложности военного времени, тем не менее, не минули: тяжелая экономическая ситуация, бензин только по карточкам и, конечно же, никаких гонок, какое там?! И вчерашний чемпион сел за баранку такси. Фанхио колесил по стране, подрабатывал продажей шин и ремонтом машин, надеясь, что когда-нибудь ему еще повезет выйти на старт.
Наконец в 1947-м автогонки вернулись в Аргентину, и Хуан-Мануэль, которому к тому времени стукнуло уже 35 годков, с радостью погрузился в сумасшествие местного пылегрязевого чемпионата.
Квантовый скачок
Любопытно, что Фанхио никогда не бредил мировой славой и признанием — гонки сами по себе являлись для него главной наградой и единственным мотивом для новых стартов. Но тут будто сама судьба решила наградить неисправимого романтика-бессребреника за верность любимому делу.
В довоенную пору южноамериканские пилоты по большей части варились в собственном соку, то во второй половине 40-х годов на гонках в Аргентине и Уругвае стали появляться и звезды европейских Больших призов. Если гастролеры и рассчитывали продемонстрировать местным пилотам мастер-класс, то явно недооценили водительское мастерство «аборигенов». Совершенно неожиданно для признанных асов оказалось что невысокий, слегка полноватый аргентинец с кривоватыми ногами быстро ездит не только по местным стандартам. Так на финише Гран-при Буэнос-Айреса 1947 года черный 90-сильный Chevrolet Фанхио был третьим, впереди многих именитых пилотов на более современных и мощных машинах.
Надо сказать, этот успех несказанно обрадовал тогдашнего президента Аргентины Хуана Перона. Большой знаток и поклонник автогонок, он решил организовать национальную команду, в состав которой вошли Фанхио, а также его закадычный друг и соперник Оскар Вальдез — вместе они сражались еще на трассах предвоенных многодневных марафонов.
Два друга не посрамили высокопоставленного мецената. Хуан-Мануэль и Оскар на славу пошумели опередив соперников в нескольких стартах как в Южной Америке, так и Европе, а наградой им стала покупка на президентские средства двух новых Maserati 4CLT/48. И еще более серьезные результаты не заставили себя ждать. В 1949-м Хуан-Мануэль выиграл шесть гонок в Европе и вернулся на родину в статусе национального героя. Президент устроил ему торжественную встречу в собственной резиденции, а жители Балкарсе радовались как дети.
Теперь Фанхио уже не нуждался в чьей-то помощи — начав буквально с нуля, за пару лет он утвердился в ранге элитного пилота. Неудивительно, что на сезон 1950 года он получил приглашение от заводской команды Alfa-Romeo принять участие в первом розыгрыше только что созданного чемпионата мира Формулы-1.
К слову, именно аргентинский пилот вписал свое имя в историю, первым выиграв Гран-при Ф1 во французском По. Правда та гонка не входила в зачет мирового первенства, однако и результатами официального сезона Хуан-Мануэль имел основания гордиться — три Больших приза и второе место в итоговой классификации позади своего же товарища по команде Джузеппе Фарины. А уже в 1951-м новая Alfa-Romeo 159 принесла ему первый чемпионский титул.
На грани
Обрушившаяся слава ничуть не изменила Фанхио. Он так и остался скромным, ведущим уединенный образ жизни человеком, который больше всего на свете дорожит собственной репутацией. И однажды привычка держать свое слово едва не обошлась Хуан-Мануэлю по самой высокой цене.
Дело было летом 1952-го. Вскоре после неудачной гонки в Ирландии (невероятно мощный, но чудовищно капризный 16-цилиндровый компрессорный BRM, как водится, не добрался до финиша из-за технических неполадок) Фанхио собирался в Италию. Он давно уже дал согласие на участие в местном Гран-при. Но случилось так, что в Париже аргентинец не попал на пересадочный рейс. Следующий же самолет по расписанию вылетал лишь через сутки, так что в Монце он оказался бы лишь к финишу. Многие на месте Фанхио просто развели бы руками — мол, что тут сделаешь?! Хуан-Мануэль поступил иначе — взяв на прокат машину, он тут же отправился в путь. На секундочку, Париж и Монцу разделяют шесть с половиной сотен километров!
Проведя бессонную ночь за рулем, Фанхио успел к началу Гран-при. Хотя ему как пропустившему квалификацию пришлось занять место в самом хвосте стартового поля. По ходу гонки аргентинец стремительно продвигался вперед, но при очередном обгоне немного не рассчитал крутизну поворота, и его Maserati занесло. Будь Хуан-Мануэль в своих обычных рабочих кондициях, он мигом бы вернул машину на трассу, но усталость подточила безупречные рефлексы и реакцию. Автомобиль вынесло за пределы трассы и ударившись о земляную насыпь Maserati взмыла в воздух. Пилота выбросило из машины, и при падении Фанхио сломал шейный позвонок. Несколько часов он находился на грани жизни и смерти, потом еще 42 дня провалялся в больнице и с полгода проходил в гипсе. Однако уже 18 января 1953-го на стартовой решетке Гран-при Аргентины Maserati А6 Фанхио стояла на второй позиции. В самой гонке Хуан-Мануэль сошел из-за поломки трансмиссии, но и без того было ясно — чемпион вернулся. В том сезоне, прошедшем под диктовку великолепного Альберто Аскари и его Ferrari tipo 500, аргентинец выиграл лишь одну гонку, зато какую! Победа в Монце, где он едва не погиб годом раньше, доказала, что большая авария не сказалась на его водительском мастерстве и фантастическом хладнокровии.
Маэстро автомобиля
В 1954-м в гонки Больших призов вернулся Mercedes-Benz с новой моделью W196, которой суждено было стать легендой. Созданная гением Рудольфа Уленхаута машина казалась откровением для своего времени — легкой, мощной и на зависть надежной. Неудивительно, что отличавшийся ювелирной манерой езды Фанхио полностью раскрыл потенциал машины. За следующие два года он выиграл 10 из 19 Гран-при за рулем «серебряной стрелы» доведя число чемпионских титулов до трех.
После трагедии в Ле-Мане 1955 года в Ле-Мане, Mercedes-Benz принял решение покинуть автоспорт и Фанхио перешел в команду Энцо Феррари, которой по дешевеке достались великолепные гоночные Lancia D50. В 55-м только эта машина могла составить конкуренцию «серебряным стрелам», соответственно в следующем сезоне у «пятидесятки» не оказалось достойных противников. Так Хуан-Мануэль стал четырехкратным.
Любопытный факт — четыре из своих пяти титулов аргентинец выиграл за рулем автомобилей разных марок, что впоследствии дало его завистникам повод ехидно подшучивать, мол, вся гениальность Фанхио в том, что каждый сезон в поисках лучшего автомобиля он переходил из одной «конюшни» в другую. Ерунда, конечно. В конце концов, аргентинец выступал в одних командах с лучшими пилотами того времени — Фариной и Моссом, Гонсалесом и Аскари, но при этом выигрывал чаще своих соперников.
Так что секрет его успеха не столько в наличии лучшей техники, сколько в стиле вождения и чувстве автомобиля, казалось записанном на подкорке. В отличие от многих соперников, загонявших машины как лошадей, Хуан-Мануэль был всегда подчеркнуто внимателен к технике, придавая значение каждому постороннему шуму, любой незначительно вибрации. Неудивительно, учитывая, что свой путь к мировой славе он когда-то начинал механиком в гараже.
Кстати, к труду своих бывших коллег аргентинец также относился крайне уважительно. Доподлинно известно, что Фанхио обещал техникам 10% премиальных положенных за победы, в ответ получая порой не только повышенную старательность обслуживающего персонала.
Как-то по ходу сезона 1953 года Фанхио после квалификации пожаловался на странную вибрацию своего Maserati. Механики сбились с ног пытаясь понять в чем дело, да так и не нашли причину. Тем не менее наутро от вибрации не осталось и следа. Старательные механики за ночь просто переклеили номера машин Хуана-Мануэля и его партнера по команде Феличе Бонето.
Своему фирменному разменному и безошибочному, как метроном, стилю вождения Хуан-Мануэль оставался верен всегда. Изменил ему он только однажды — на Гран-при Германии 1957 года. Победа в Нюрбургринге сделала бы его досрочным чемпионом, и Фанхио был решителен как никогда. На старт его Maserati вышла с полупустыми баками — аргентинец планировал нарастить солидное преимущество над соперниками в начале гонки, чтобы затем хватило времени на дозаправку. Со своей частью задачи аргентинец блестяще справился, уйдя в отрыв, но вот механики на сей раз копались дольше обычного — после затянувшегося пит-стопа на трассу Фанхио вернулся лишь третьим, позади автомобилей Майкла Хоторна и Питера Коллинза.
Казалось, что 45-секундное отставание невозможно наверстать даже такому асу, как аргентинец. Но сам Хуан-Мануэль и не думал сдаваться. Пожалуй, первый и последний раз в карьере он понесся вперед очертя голову. На следующем круге он сократил отставание от лидера сразу на 11 секунд и продолжал давить еще и еще. В конце концов Maserati 250F стала проходить круги быстрее, чем в квалификации! И вот уже впереди замаячила корма Ferrari Коллинза, которого Фанхио «сожрал» в полглотка, а следом не смог ничего противопоставить напору 46-летнего ветерана и Хоторн. Хуан-Мануэль выиграл последний в своей карьере 24-й Гран-при, а вместе с ним и пятый чемпионский титул. А еще через год «Маэстро» решил повесить шлем на гвоздь.
Непобедимый
На протяжении десятилетий рекорды Фанхио казались недостижимой величиной. Но вот парадокс. Многие авторитетные журналисты и историки Формулы-1, отдавая должное удивительным статистическим свершением аргентинца, в табели о рангах лучших пилотов мира Гран-при нередко ставили его ниже куда менее титулованных соперников. Мол, Аскари, Хоторн, Кларк и Родригес могли достигнуть и большего, если бы не погибли за рулем в расцвете сил... Действительно, порой может показаться, что карьере Фанхио, в отличие от многих своих друзей и соперников, счастливо дожившего до глубокой старости, не достает драматизма — лишь одна большая авария, множество побед и титулов, размеренный и расчетливый стиль езды... Но не стоит принимать эти измышления за чистую монету. Достаточно лишь на секундочку вспомнить, в каких условиях, на каких машинах и на каких трассах побеждал Фанхио, чтобы закончить все разговоры о «скучном чемпионе». В 50-е, когда обычный доезд до финиша считался подвигом, а уровень смертности на гоночных трассах напоминал хроники боевых действий, аргентинец штамповал победу за победой. Из полусотни Гран-при, в которых он принимал участие, аргентинский пилот выиграл половину, а еще в 10 гонках финишировав вторым. Фантастическая результативность! Неудивительно, что даже Михаэль Шумахер, единственный из пилотов Ф1, который имеет право свысока смотреть на пять титулов Фанхио, предпочитает этого не делать.
— Он пилот гораздо более высокого уровня, чем я сам, — сказал «Шумми» в день, когда превзошел рекорд легендарного аргентинца, став 6-кратным чемпионом мира. — То, чего достиг Хуан-Мануэль, — уникальный подвиг, который даже нельзя сравнивать с современными гонками.
Данила Михайлов
