Всю зиму цены на бензин в России оставались без движения. После трогательнопоказательной беседы двух президентов — России и «ЛУКОЙЛа». Больше того, нефтяник совершенно добровольно объявил в декабре о 5-процентном снижении цен на фирменных заправках, и сдержал слово. За одной компанией потянулись другие, так что эффект был, как говорится, налицо. Впрочем, нефтяные гиганты мало потеряли — цены опустились одновременно с обычным зимним падением спроса на моторное топливо. А вот теперь за зимние щедроты приходится расплачиваться автовладельцам — меньше чем за три недели литр бензина прибавил в цене почти рубль.
Средняя рентабельность розничного бензинового бизнеса в России доходит до 20–25% против 7–8% на Западе. А потому нашим игрокам ничего не стоит на время слегка умерить аппетиты. По просьбе президента, к примеру — он умеет сделать предложение, от которого трудно отказаться. Особенно сейчас. Но...
«Искусственно сдерживать цены можно до начала лета, — заметил недавно Олег Ашихмин, вице-президент Российского топливного союза (РТС). — Но что будет потом? Нельзя переходить к административному регулированию в этом секторе экономики». Нет, «до лета» — это он ошибся, и до конца весны не получилось. С другой стороны, и власть понять можно: неконтролируемый рост цен на бензин неизбежно помешает исполнению строгих указаний относительно инфляции, с которой и без того у правительства не все гладко выходит. «Чтобы не допустить возрастания социальной напряженности, вызванной ростом цен на бензин, и в будущем будут, возможно, предприниматься какие-либо «кулуарные» договоренности с крупнейшими нефтяными компаниями», — считает Константин Батунин, аналитик инвестиционной компании «ЦентрИнвестГруп». То есть, в отношении розничных цен административный ресурс до конца, вероятно, не исчерпан. Чего не скажешь о ценах оптовых.
Начиная с конца января, оптовые цены продолжали расти, и к сегодняшнему дню практически сравнялись с розничными. С начала года тонна марки АИ–92 и АИ–95 стала дороже в среднем на 30–33%. Сегодня средняя закупочная цена нефти с поставкой в мае на свободном рынке достигла 6,4 тысячи рублей за тонну. Для сравнения, еще в начале апреля эта цена составляла 6,1 тысячи рублей. Собственно, в этом и заключается основная причина сегодняшнего роста цен на АЗС. Стоимость нефтепродуктов уже перешагнула уровень ноября 2004 года, когда был зафиксирован самый высокий уровень цен на топливо. А в рознице литр бензина стоит пока дешевле, чем в ноябре. Так что продавцы стремятся исправить этот перекос.
В среднем прибыль от продажи 1 литра моторного топлива на частной АЗС составляет 5 рублей. Однако в последние зимние недели маржа заправщиков упала до рубля. Теперь, когда давление со стороны государства ослабло, да и спрос с началом посевной растет на все виды топлива, они стремятся вернуться к привычному уровню доходов. На заправках крупных нефтяных компаний ситуация несколько иная. Цены на АЗС того же «ЛУКОЙЛа» и сейчас ниже в среднем на 7–8%. Как говориться, «взял слово — держи». Но нельзя забывать, что розничный бизнес для крупных вертикальноинтегрированных компаний (ВИНК) — далеко не основная статья дохода. Такие компании могут себе позволить за счет высокой диверсификации бизнеса пойти на краткосрочные уступки и снизить цены в рознице, добрав, скажем, на экспорте.
С приходом весны, как и предупреждали эксперты, цены на топливо вновь устремились вверх. Правда, повышение розничных цен на топливо нынешней весной оказалось не таким страшным, как год назад. По словам Максима Назарова, аналитика Русского топливного агентства, стоимость литра АИ-92 не превысит 16 рублей к концу мая, а потом и вовсе остановится. С ним соглашается и член совета директоров РТС Алексей Небольсин. «Розничные цены на бензин в России будут плавно расти, однако резких скачков быть не должно, — заявил он в начале апреля. — К концу мая они, скорее всего, приблизятся к уровню ноября». Напомним, что средняя цена на АИ-92 на конец апреля, по данным Федеральной службы государственной статистики России, составляла 14,56 рубля за литр, а на конец ноября она равнялась 14,86 рубля.
Чего мало, то и дорого
Цены на бензин на внутреннем рынке растут и в связи с тем, что мировые цены на нефть в последние месяцы бьют исторические рекорды. Почти вплотную приблизившись к $60 за баррель, они, правда, откатились к $50. Но в конце апреля снова пошли вверх. Означает ли это, что с ростом цен нефтяники наращивают экспорт нефти, создавая внутренний дефицит? Конечно, привлекательные цены на мировых рынках не могут оставить нефтяные компании равнодушными. Однако сама система российских трубопроводов несовершенна, а их емкость — ограничена. Вся система нефтяного экспорта построена таким образом, что не позволяет экспортерам адекватно реагировать на ценовую конъюнктуру на мировых рынках. Поэтому говорить о том, что с ростом цен из страны стало вывозиться намного больше нефти — неверно.
Единственным механизмом регулирования нефтяного экспорта на сегодняшний день является экспортная пошлина, которая устанавливается каждые два месяца, исходя из цен на нефть на мировом рынке за два предыдущих месяца. В июне, согласно подсчетам Московской топливной ассоциации, она составит $115–120 за баррель. Как считает Григорий Сергиенко, исполнительный директор РТС, для снижения цен на нефтепродукты в России необходимо сочетание двух факторов — это падение мировых цен на нефть и рост вывозных таможенных пошлин. «Тогда рентабельность экспорта падает, что повлияет на насыщение внутреннего рынка, и будет способствовать снижению цен на бензин», — заявил он.
Законодатели также считают, что высокая пошлина должна стимулировать нефтяные компании, сокращать экспорт и поставлять больше сырья на НПЗ внутри страны. И регулярно ее увеличивают. По идее, это должно помочь повысить предложение на рынке бензина и удовлетворить спрос на него по приемлемой цене. Однако такой механизм не работает при условии растущих мировых цен на нефть. Например, в апреле экспортная пошлина достигла абсолютного рекорда — $102,6 за тонну. Но и цены на мировом рынке растут, нефтяникам все равно выгоднее поставлять сырье на экспорт.
Кроме этого, действующая система налогообложения (вот что важно) вымывает из отрасли малые и средние компании. Не имея собственных заводов и достаточных квот для экспорта, они платят налоги как все. И умирают. Только за последний год число малых и средних нефтяных предприятий в России снизилось почти вдвое и продолжает уменьшаться. А без них едва ли удастся создать конкурентную среду на топливном рынке. Потому как в этом случае просто не появятся и не начнут действовать реальные рыночные механизмы, регулирующие спрос и предложение.
«Хорошая конъюнктура» на мировых рынках провоцирует ВИНК продавать за рубеж не только сырую нефть, но и нефтепродукты. Больше всего экспортируется мазута (до 50% от всего экспорта нефтепродуктов). А правительство не только не содействует модернизации нефтепереработки, но и снижает экспортные пошлины на вывоз нефтепродуктов (в противном случае затоваривание мазутом грозит многим заводам остановкой). Эксперты давно предлагают снизить акцизы на дорогие марки топлива, однако все призывы к правительству игнорируются.
Предложение качественного бензина на отечественном рынке по-прежнему ограничено. Недавно «ЛУКОЙЛ» ввел в эксплуатацию новую установку в Перми. Это производство позволяет увеличить глубину переработки нефти до 92% (средний показатель по России — 66%). Но он весь пойдет на экспорт — заводам ведь нужно отрабатывать инвестиции в новое оборудование.
Есть идеи
Считается, что отсутствие ценовой конкуренции на большей части территории страны — главная причина роста цен на бензин. И отчасти это правда. Дело в том, что регионы (не считая Москвы и некоторых крупных городов) поделены между девятью ВИНК. Их доля составляет примерно 40%. Федеральная антимонопольная служба (ФАС) — единственная на них управа. Время от времени ФАС возбуждает дела против монополистов. Правда, доказать факты сговора бывает далеко не просто. Поэтому большинство дел чиновники проигрывают. Бессильно ФАС еще и из-за слабого антимонопольного законодательства, которое предусматривает грошовые штрафы за сговор и злоупотребление доминирующим положением. Лишь в феврале антимонопольное ведомство впервые добилось серьезного штрафа за повышение цен на нефтепродукты в регионах. Красноярскому управлению ФАС удалось взыскать с ООО «Торговый дом «ЮКОС-М» 78 млн рублей.
Из последних демаршей ведомства — запрос, направленный в адрес крупнейших нефтяных компаний с настоятельной просьбой объяснить, почему растут цены. Правда, придраться к ним будет сложно — на их заправках цены все равно ниже. Ну, а что касается оптовых цен на бензин, которые выросли с начала января на 50%, и которые заставляют независимых трейдеров переписывать ценники — это уже другой вопрос...
Особые надежды в ФАС возлагают на новый антимонопольный закон. Согласно ему, вместо копеечных штрафов уличенные в картельном сговоре компании будут платить от 2 до 4% от своего оборота. А это уже десятки и даже сотни миллионов долларов. Однако даже на новое законодательство особой надежды нет.
Есть много здравых идей насчет того, как попытаться создать нормальную рыночную среду на региональных топливных рынках. Одно из предложений — организовать биржу бензина. Однако в биржевом ценообразовании заинтересованы не все игроки топливного рынка, в первую очередь сами ВИНК, занимающие монопольное положение в регионах. А без их участия биржа не заработает.
Уже почти год в разных министерствах обсуждается и вопрос о дифференциа ции НДПИ (налог на добычу полезных ископаемых). Сейчас все компании платят этот налог по единой, плоской ставке. Нынешняя формула расчета НДПИ настолько неуклюжа и противоречива, что даже министр промышленности и энергетики РФ Виктор Христенко назвал ее «способствующей коррупции». Не секрет, что у одних компаний очень хорошие месторождения, у других — старые и истощенные. Соответственно и себестоимость добычи одного барреля разная. Дифференцированная шкала действительно смогла бы кардинально улучшить ситуацию — малые предприятия смогли бы поправить финансовое положение и более активно играть на рынке. Компании получили бы возможность разрабатывать труднодоступные месторождения, что в итоге подстегнуло бы и рост добычи.
Но Министерству финансов такая «головная боль», как администрирование сложной формулы сбора НДПИ, не нужна. Ведь сейчас налоги просты, а доходы в бюджет (НДПИ приносит почти четверть всех поступлений в казну) стабильны и прогнозируемы.
Существуют также идеи совсем иного рода. От реализации одной из них нас, кажется, уберег украинский опыт. То, что творилось в апреле на Украине, российским компаниям может присниться только в кошмарном сне. После того, как Юлия Тимошенко, глава украинского кабинета, приказала ценам на АЗС снизиться, российские нефтяные компании, работающие в этой стране, забили тревогу. Пожаловались даже российскому премьеру Михаилу Фрадкову. В итоге руководству «ТНК-ВР» и «ЛУКОЙЛа» удалось договориться с Тимошенко о временном снижении цен. Но сами методы, какими украинское правительство пытается регулировать ТЭК, нефтяников настораживают.
Ведь и в России недавно обсуждалось предложение Минсельхоза о введении предельного уровня рентабельности продаваемых нефтепродуктов. Но, обошлось. В российском правительстве есть понимание того, что административными методами цены не удержать. «Это приведет к дефициту нефтепродуктов и росту цен», — однозначно отреагировал на подобные инициативы Минфин России, напомнив очереди на бензоколонках начала 90-х и закрытие НПЗ. Есть надежда, что Россия украинский опыт перенимать не будет.
